— Мы позабавились, — ответил Мастер. — Впервые Границу пытались обмануть. Впервые кто-то попытался пронести товар контрабандой. Кто-то решил пробить в Границе брешь. Боги решили стать нами. Мало того, они хотели лишить нас могущества.
— Неужели Хозяева боятся утратить власть? Разве вы не выше этого?
— Если бы могущество Границы оказалось в руках богов? Представляешь последствия? Пограничникам не нужна власть, власти нужны пограничники. Однако, мы на месте.
И Анна поняла, что расспросы окончены.
— Разговор, который ты сейчас услышишь, уже был, — предупредил Хозяин. — Или будет. Или идет здесь и сейчас. Или его не было никогда. Или проходил совсем не так, как ты его увидишь и услышишь. Ты же знаешь, Анна, Мастерам нет необходимости произносить слова, сидеть друг напротив друга, жестикулировать, улыбаться друг другу и петь песни хором. Это было бы расслоением личности, разговором с самим собой.
— Тогда зачем вы будете говорить сейчас? — спросила Анна.
— Для того же, зачем ты была послана эмиссаром в ваниль. Для тебя самой, — улыбнулся Хозяин. — Пусть все уже свершилось, но кое-кто еще может сделать из свершившегося нужные выводы. А теперь слушай внимательно, запоминай каждое слово. Мы будем говорить в приемлемом для тебя темпе. Или даже не так. Мы просто будем говорить. Чтобы ты слышала. Что должна сделать гейша в первую очередь, когда входит в комнату с гостями?
— Опустить взгляд, чтобы показать гостям покорность Хозяину и чтобы гости смогли в полной мере оценить ее макияж, — ответила Анна.
— Опускай и показывай, — приказал Хозяин, хотя Анна и так уже смотрела в доски пола.
Анна сняла гэта, аккуратно поставила их в гэтабако, встала на колени и раздвинула ширму-фусума. Хозяин тоже разулся, сняв ханао-дзори, развязал шелковый шнурок-саего, что держал оружие на спине, оставил в специальной подставке длинный меч дайто-катану и перешагнул порог. Меч сето остался за поясом-оби. Недаром вакидзаси называют последним защитником чести, им удобно сражаться даже в тесном пространстве закрытых помещений.
В комнате сидел всего один самурай, которого трудно было не узнать, несмотря на традиционное рэйфуку. Все элементы — кимоно, хакама, хаори — были темно-фиолетового цвета. Анна тут же получила знание, что лиловый цвет символизировал спокойствие, умиротворенность и соответствовал высшему придворному административному рангу «Старшая благодать». Шелковый химо был развязан, и потому полы наплечной накидки свободно свисали по бокам. С первого взгляда Анна поняла, что самурай пьян. Вдребезги.