Ага, просто Мастер перебирал пространственные предлоги, чтобы показать, насколько безразлична Граница к любым пространственным координатам.
— Ты еще prepositions of time вспомни, — улыбнулся Шели.
— И виной тому происшествию моя сабка, моя Яна, — продолжил Дымный, не обратив внимания на замечание.
— Она изгнана, — напомнил Шели. — Такое бывает. Редко, но бывает.
— Я за нее в ответе, как в ответе за всех, кого приручил!
— Началооось, — протянул Шели. — Давай выпьем еще.
— Я тоже должен быть изгнан! — внезапно заключил Дымный. — Какой я Мастер без сабки?
— Найдем новую, — пообещал Шели.
— И она снова чего-нибудь напортачит, — тоже пообещал Дымный. — Попытается открыть в, на (в этот момент Шели остановил коллегу жестом) Границе какую-нибудь брешь. А из этой или в эту бреши-брешь каааак хлынет!
— Что хлынет? — попытался вразумить друга Шели.
— Всякое говно, — упаднически завершил Дымный.
Внезапно его посетил гений героизма.
— Я ринусь на амбразуры! Я грудью лягу на колючую проволоку! Я жопой заткну все бреши и пробоины!
— Ринешься, ляжешь, заткнешь. Мы верим, верим. Как иначе? — пытался успокоить Шели.
— Нет, я изгнан, — настроения Дымного быстро менялись.
— Да кто ж тебя может изгнать? — Шели потрепал друга по плечу. — Ты же Хозяин, пограничник. Граница тебя в обиду не даст.
— У самураев есть правило, — сказал вдруг Дымный совершенно трезвым голосом. — Их много, правил, но вот одно из них. Для устранения остаточных признаков опьянения нужно расслабиться, успокоиться, выпрямить спину и спеть длинную песню.
— Какую будем петь? — тут же поддержал Шели.
— Про нас! — объявил Дымный, выпрямил спину и затянул низким голосом на грустный мотив, словно исполнял казацкую балладу:
Да и на небе тучи, а тучи,
А тучи, как люди,
Как люди, они одиноки,
Но все-таки тучи не так жестоки…
И Анна вдруг услышала собственный нежный голосок, который почему-то вышел на фронт-место на фоне двух мужских басов:
Друг твой не пришел.
День твой не сложился.
Как нехорошо!
Да и на небе тучи!
Анна поняла, что поет по-японски. Она глянула на свиток в токономе. Теперь там были новые иероглифы. «Любые события в государстве могут быть отнесены к одной из трёх категорий — сохранение благополучия, устранение опасности, воздержание от деяний», — гласили они. «Это Фань Ли, — подумала Анна. — Время то же».
Потом Анна, не переставая петь «длинную песню», перевела взгляд на гобан. Часть доски была занята черными камнями, но большую часть хоси-звезд занимали камни белые. Все дамэ, окна для дыхания, черных камней были перекрыты.
— Самэай, — объявил Дымный. — В сражении двух групп на взаимное уничтожение побеждает тот, кто успевает первым занять все дамэ группы противника.