В погоне за всем этим, псевдо-лакшери отдаляются от «истинной веры», свято веруя, что приближаются к ней. Именно этот несуразный социальный подвид вызывает хохот гомерический и местами обоснованный у чистокровных люксов и «знающих толк». Ну и, конечно же, вызывает веселый радостный писк всякого прожорливого гнуса, который мы договорились называть стилистами.
Наивно было бы предполагать, что особи лакшери-сегмента действительно образованные, великодушные, сообразительные, неустанно работают над своими талантами и внешним видом, чтобы своим примером вдохновлять и показывать «уровень», к которому «серые массы» должны стремиться.
— А вдруг? — задорно спросила Анна и даже обняла свой подбородок ладошкой, как бы задумавшись.
— Ну, тут возникает логический парадокс, — попыталась разложить мысль по полочкам Анастасия. — Такое суждение подразумевает, что «серые массы» именно такой «уровень» считают достойным целеполагания. На самом же деле, искусственно созданное лакшери-пространство является, в виду своей бестолковости, достойным целеполагания только для особей лакшери-сегмента и окололакшерипространства. Все равно что сказать: «Идеал — это идеал, потому что он идеал».
— Понимаю, — кивнула Анна и возлегла на бежевом диване в позе древнегреческой гетеры. — Как бы вещь в себе.
Анастасия посмотрела на собеседницу с уважением.
— Знакома с работами Канта?
— Граница наделяет знаниями в самых неожиданных сферах, — улыбнулась в ответ Анна.
— Вещь в себе? — повторила Анастасия. — Можно и так сказать. Но не просто вещь в себе, а еще и вещь для себя.
Как только лакшери-особь утверждает или показывает, что имеет безупречный вкус или чувство стиля, изображает ежедневную работу над этим вкусом и стилем: интересуется новинками в области культуры, искусства, светится на художественных выставках и премьерных кинопоказах — она тем самым лишь добавляет новую лепешку в огромную кучу лакшери-паскудства.
Эти продукты жизнедеятельности чистокровных лосков тут же разносят оводы-стилисты, по этим лепешкам топчутся коровы, «знающие толк», а иногда и вываливаются в них, радостно катаясь спинами. Аромат крепчает к вящей славе все того же лакшери-идола.
Анастасия едва сдерживала желание присесть рядом с Анной, провести кончиками пальцев по ее плавно изогнутому бедру, прижаться губами к ее коже. Но нельзя. В этой игре у каждого своя роль: Анна — эмиссар Границы, Анастасия — ее помощница и гид по ванильному миру. Поэтому Анастасия разумно увеличила дистанцию, заняв дальнее кресло и закинув ногу на ногу. Однако колени все равно были направлены в сторону объекта сексуальной атаки. Как сама учила.