— О, за такими чистокровными лакшери постоянно должна следовать свита из всяких «знающих толк» и стилистов, — заключила Анна, лукаво прищурившись. Все она понимала — Граница учит тонко чувствовать желания тех, кто рядом.
— И свита следует, — заверила Анастасия. — С репортерами и телеоператорами, фиксируя каждый жест, каждый пук, каждую новую лепешку лакшери-продукта. Но лишь с одной целью.
— С какой?
— Показать, как настоящие, чистокровные лакшери равнодушны к своему социальному статусу.
Чистокровки ничего не делают напоказ. Они интригуют, они заставляют догадываться. И весь второй удойный круг с ревом и мычанием обсуждает, какому бренду чистокровный лоск отдает предпочтение. Ах, как он экономен! Ах, как он скромен! Но посмотрите, как дороги его часы, как изысканы его манеры, как соответствует лакшери-стилю его речь. А вон тот благотворительный фонд для спасения енотов-алкоголиков скорее всего принадлежит… Да что вы? Да, но только тссс!
Ведь не стоит обманываться — все равно кодекс «все должно быть дорогим» (а это должно звучать как: «буренка, выдай больше молока молокоотсосу») никуда не делся.
Чем выше лакшери-статус, тем меньше нужно что-то кому-то доказывать: все докажут за тебя. Это сложное искусство, где лакшери-особь вынуждена постоянно балансировать, чтобы не соскользнуть с подиума «привилегированных» и не утратить свои привилегии.
— А в чем их привилегии?
— Как в чем? Давать больше молока и быть на доске почета самых лучших удойных коров. Публикуют даже специальные списки. Гордость колхоза под названием лакшери-пространство.
Вот мы и подошли к главному, к сути. Современное понимание «люкса» формируется при помощи той самой свиты — информационных ресурсов и стилистов, которые постоянно навязывают новые и новые правила игры. Заметь, не придумывают, а навязывают. Не производят личинки, а лишь разносят их и внедряют в сознание. Это перерастает в некое массовое помешательство с вытекающими психологическими проблемами для последователей культа.
— И поскольку мне предстоит временно обитать в этом безумном поле, я должна сыграть роль последовательницы культа? — спросила Анна.
— Ни в коем случае не сыграть! — чуть ли не возопила Анастасия. — Вспомни, что говорила я про «быть» и «казаться», про чистокровных лакшери и их псевдо-копии. Ты должна стать ею — последовательницей культа. Ты должна проникнуться верой и стать образцом для «знающих толк». Иначе тебе ничего не удастся сделать в… — Анастасия хотела сказать «в границах», но вовремя внесла поправку. — В рамках своего задания. Тебе придется ежедневно принимать, вести переговоры, работать бок о бок с теми, кто непосредственно задействован в процессе «неоварнизации», «перекастизации» нашего ванильного мира.