Мень оказался человеком покладистым, добрым, щедрым и весьма образованным. Последнее качество всегда привлекало Анастасию в мужчинах. Может, потому и не интересно ей было со сверстниками — не хватало вот этой самой умудренной опытности, что появляется в мужчине только с возрастом. И то далеко не у каждого. Потом Настя узнала, что если тебя возбуждают умные люди, то тебя можно назвать сапиосексуалом. Ну, или сапиосексуалкой — в Настином случае.
Новый знакомый Анастасии честно признался, что женат, что руку и сердце предложить не может, но вполне готов дарить заботу и поддерживать всеми возможными способами. Мень Всеславович даже работу предложил — интересную, творческую, престижную, высокооплачиваемую, чем полностью покорил сердце девушки, уставшей от бешеной лихорадки последних неудачных романов.
Снимать Насте квартиру Мень не стал — он легко, без внутреннего напряжения оплатил номер малознакомой девушке на месяц вперед. Потом еще на несколько месяцев. А потом, когда Анастасия Ярославна уже работала в резиденции шефа заместителем, помог купить ту самую квартиру, в которой ныне и проживает госпожа эмиссар.
Благодетель был женат, имел детей — что-то Анастасия узнала раньше, что-то — позже, а пока с головой окунулась в наконец-то обретенную свободу. Занялась учебой, подтянула сессионные хвосты, приступила к написанию дипломной работы.
Работу в бутике оставила, уволившись по телефону, и теперь (слава Меню!) появлялась на лакшери-аллеях с другой стороны прилавка. Былые невзгоды канули в Лету, Анастасия расправила плечи, значительно похорошела, обретя стабильность и уверенность в завтрашнем дне.
Со временем в отношениях шефа и его зама стало больше делового партнерства и меньше партнерства полового. Анастасию такое положение вполне устраивало: она по-прежнему считала Меня своим мужчиной, но никогда не забывала, что он, в первую очередь, ее начальник. Наступило великое равновесие.
— Вот Вам и завершающие паралипомены к вопросу о доверии, — Анастасия подвела итог биографической повести.
— Паралипомены? — улыбнулась Анна философскому термину.
— Дополнения, — на всякий случай пояснила Анастасия Ярославна, хотя понимала, что Граница наделила Анну знанием всех слов всех языков всех миров Вселенной.
Дверь открыли с тактичной неспешностью, но без стука. В кабинет проникли два мужчины и запах перегара вперемешку с ароматом отборного парфюма.
— Свободны? — шеф, как всегда, был слегка на подпитии, голос его звучал вопрошающе-требовательно.
— Безусловно! — отчеканила Анастасия Ярославна, Анна встала и замерла за столом в позе ожидания.