Он быстро отступил на три шага, прыгнул на руки — и спиной повернулся к Рогожкину. Затем контролер прошагал на руках к Ивану Ивановичу, оттолкнулся от земли, закинул тому ноги на плечи и согнул колени, таким образом мертвой хваткой сцепившись со стариком. С протяжным завыванием из задницы контролера, прорывая штаны, высунулось толстое сверло и вгрызлось в живот Рогожкина. Вместе они упали — вспарываемый Рогожкин и контролер.
Та же улица, лежит нечто кровавое в тряпках, рядом валяется перевернутся колёсная собачка. Около почтового ящика контролер, в чужой крови, старательно запихивает газету.
3
Ноликов едва удерживал в себе сознания. Чтобы не соскользнуть куда-то. Согнувшись, он стоял в темноте, спиной прислонившись к задней части цистерны. Бормочущий чушь Землинский медленно бродил от одного конца к другому, придерживаясь за стены. Сколько прошло времени — неведомо. Один раз машина остановилась и вокруг вроде бы стояли и переговаривались дети — много детей. Павлик благоразумно замолчал. Потом машина двинулась снова — и Коля еле-еле понял, что они уже на территории хлебзавода.
Дальнейшее воспринималось Ноликовым как отрезки между помрачнениями сознания. Вот к Ноликову придавило Землинского — цистерна наклонена под немыслимым углом — ее поднял с машины пневматический поршень, и уровень жижи падает — жижа выливается из открывшегося снизу отверстия, но слишком маленького, чтобы сквозь него проскользнули люди.
Цистерна снова приняла обычное положение. Возня по железу. Задняя стенка отпадает — ее суетливо снимают и откладывают в сторону люди в серых комбинезонах, а у каждого к носу присобачен стальной клюв на завязках. Они приветствуют Землинского, как своего — видно, его ждали. Землинским им слабо улыбается, когда ему помогают под руки выбраться из цистерны. Большая спешка. Ноликову объясняют — смотри в оба, ты свидетель. Потом расскажешь миру.
Двор заводского гаража. Почему днем? Суматоха. Ноликов ничего не понимает, разве что дышать теперь полегче. Одежда на нем мокрая вся и черная. Землинский говорит про какое-то сопротивление. Коля видит два ряда деревянных ворот по обе стороны долгой асфальтированной площадки. Над всем миром торчит полосатая труба. Люди с клювами ведут Землинского и Ноликова, поддерживая их, обессиливших. Куда? Зачем?
Позади, одни ворота раскрываются, оттуда выезжает небольшой, с обтекаемыми формами илосос. Кабина — болотно-зеленая, цистерна — серая, а на ней надпись — "РАССВЕТ". Из цистерны во все стороны торчат гофрированные стальные шланги с наконечниками. Колю и Павлика уже не ведут, а волочат ногами по земле — скорее, скорее!