— А я уже привык, не замечаю.
2
Евгений Николаевич вернулся домой часам к шести. Жил он в доме об одном этаже, с чердаком, по улице Балетной, номер шестнадцать. С балетом улица не имела никакой связи, просто при переименовании бывшего Быдлогонного переулка в улицу имени Дениса Балетного, выдающегося деятеля науки, была допущена досадная описка. Так улица Балетного стала Балетной.
Ноликов вошел во двор и сказал собаке:
— Тссс.
Кудлатый пес, выбежавший было из конуры, замер, цепь его черкнула по асфальту и затихла. Ноликов поморщился. Прошел на крыльцо, открыл дверь с отлично смазанными машинным маслом петлями. В широком коридоре принялся переобуваться — одевать сношенные, унылого вида тапки. Он старался распределить вес тела так, чтобы половицы не скрипели. Сын спит — у него чуткий сон.
В коридор вышла жена, Люба, сказала:
— Боря пришел, ждет тебя, денег хочет одолжить.
Боря — это младший брат Евгения Николаевича. У него тоже мастерская, только по реставрации денег. Клиентов к нему обращается мало, вот человек и перебивается с хлеба на воду, случайными заработками. То дровишек кому напилит, то ныряет в яму с нечистотами за ценной, оброненной туда вещью. На все руки мастер.
Евгений ответил жене:
— Я Рогожкину новые уши приделал, он заплатил мне сто пятьдесят.
— Неплохо.
— Так что, дать ему?
Под "ним" разумел брата.
— Да, — кивнула Люба.
Евгений следом за женой вошел в главную комнату — залу. Тут принимали гостей, тут пили с ними чай за круглым, крытым вышитой скатертью столом. На стенах висели фотографии отцов и дедов, матерей и бабушек. Невесть как за обои держались часы в виде домика, с кукушкой. Две гири — тяжелые длинные шишки — свисали с них на цепях. Одна цепь короче.
Из раскрытого окошка слышалось пение садовых птиц. На старом диване сидел Борис и с пеною сока по краям рта грыз зеленое и кислое, до судорог, яблоко. Это его Люба угостила.
— Женя! — стал тянуть руку, чтобы пожать. Евгений протянул свою. Жуя, Борис сразу приступил к делу:
— Понимаешь, ты можешь одолжить мне хотя бы пятьдесят тугриков на неопределенный срок?
Евгений отодвинул стул, сел за стол, медленно полез в нагрудный карман рубахи, за бумажником.
— Мне сегодня как раз заплатили за работу, дали сотню. Рогожкин уши себе менял. Ты сам знаешь, нам до пятнадцатого — кстати приходи, ждем — надо Колю собрать в дорогу, а это меня бьет копеечкой под дых. Сегодня у нас первое. Если до десятого сможешь отдать, даю пятьдесят.
— До десятого я никак не могу отдать.
Евгений сделал грустное лицо и промолчал. Борис догрыз яблоко и посмотрел на кочерыжку. Там темнели семечки. На целый сад хватит, если приложить к этому руку. И пришла в голову идея обогащения. Надо эти семечки сохранить и посадить куда-нибудь в землю. Вырастут саженцы. Он их выкопает и продаст. Но сколько же времени придется ждать? Год, полтора?