— Нет, спасибо. Я вообще не хочу пить.
Выпив бокал, Игорь взял гитару и принялся исполнять шуточные песни. При этом он подмигивал Лене, приступая к особо, по его мнению, забавным местам. Лена в ответ посмеивалась. Вот так:
— Мхы!
И трогала очки. А Валя, когда Игорь обращал на нее свой взор, почему-то глупо улыбалась. Выходило это само собой, без участия мысли. Пение длилось бы вечно, но в дверь снова позвонили. Ростопчеев открыл. Новый человек был худ, угловат, из тех, кто рано старится. Игорь его представил:
— Это Борис! — сделал ударение на "о".
Оказалось, Борис иногда тоже участвует в постановках. На подхвате. Знает наизусть весь репертуар. Старый друг Игоря. Борис сел на кровать, больше молчал, смотрел отрешенно в пол и на свои носки. Разговор шел вяло, состоял из отрывочных предложений. Темой служили предметы, расположенные в комнате. Под кроватью лежал магнитофон и всё записывал — хозяин собирался в одиноком спокойствии проанализировать беседы с актерами.
Борис: А что это картина у тебя до сих пор стоит?
Лена: Игорь, это ты нарисовал?
Игорь: Нет, не я. Это приятеля картина, но пока стоит у меня.
Лена: А я думала, ты рисуешь.
Игорь: Я так рисую, как все рисуют. Могу что-то накалякать.
Борис: На гитаре еще играешь?
Игорь: Так играю, для души, когда есть время.
Лена: А я не знала, что ты на гитаре играешь.
Борис: Он у нас скромняк.
Игорь: Да ну.
Валя смотрела на говорящих и на люстру. Чего-то ее люстра привлекла.
6
Наконец все были в сборе на квартире Ростопчеева. Пришли еще две девушки — толстая Юля в светлом платье и худая Маша в темном брючном костюме, а также Коля Ноликов. Маша сказала, что играть в театре не будет, и пробоваться тоже не будет, а просто понаблюдает.
Все почему-то отправились курить в кухню. Кроме Ноликова и Вали — они не курили, но пошли. В кухне была дверка на балкон. Там-то и собрались все курцы. Валя встала на цыпочки и заглянула через тела. С балкона, с немыслимой высоты открывался вид на лес и далекие дома. Дом ведь стоял на холме, поэтому высота здания многократно умножалась. Ноликов тоже посмотрел и вообразил, как балкон обваливается и все стоящие на нем падают. Опасное дело шестнадцатый этаж.
— Высоко, — сказал Ноликов Вале.
— Отсюда с парашютом можно прыгать. Или с зонтом, — ответила. Поговорить не успели — толпа вышла с балкона, неся во рту окончания слов. Вернулись в комнату, расселись. Растопчеев снова поведал о своем театре, теперь уже для всех. На середине рассказа он взял в руки толстую папку в красной обложке и, не раскрывая ее, пояснил: