— Будьте осторожны, Алистер. Здесь на каждом шагу посты. Может всё-таки поедете с нами? — спросил барон уже в десятый раз, хотя Алистер всё время отвечал отказом. Но Домилин был упрямым малым и сдаваться не привык.
— Нет, барон. Мне нужно в Приграничье.
— Ну хоть коня возьмите!
— Нет, слишком заметно. Пешком ещё смогу проскочить, а на лошади даже соваться не стоит.
— Как знаете. Передать королю что-нибудь?
— Будет лучше, если вы не станете рассказывать Элрою о нашей встрече.
— Слово чести.
— Спасибо, Домилин. Надеюсь, мы ещё свидимся, — Алистер пожал барону руку, взвалил мешок на плечо и быстрым шагом пошёл сторону леса, что виднелся на горизонте.
Там начиналось Приграничье — плодородные земли, где непролазные дебри сменяли обширные поля, где текло множество ручьёв и речушек, где в прозрачной воде озёр плескались карпы, где до недавнего времени сельским хозяйством и охотой жили трудолюбивые крестьяне. Алистер печально вздохнул: он боялся себе представить, что стало с его родиной.
— Я дежурю первый, разбужу тебя через четыре часа.
— Кто назначил тебя главным?
— Может, мой опыт в поездках? — ухмыльнулся Вик. — Ну, если ты так хочешь, я лягу первым.
— Ты просто издеваешься! — психанула Лара. Последние три дня их перепалки приняли опасный оборот.
— Ни капли, — спокойно ответил Виктор.
— Нет, Вик! Ты издеваешься, насмехаешься и ты стал жестоким! Если раньше ты просто был самовлюблённым идиотом, то сейчас ты самовлюблённый жестокий идиот! — Лара вскочила, пнула толстую ветку в костёр и пошла к дороге.
Это была их последняя ночёвка перед фортом Эмер. На завтра, к вечеру, они должны были прибыть в него.
Они остановились около одинокого дерева вирмы. Толстый ствол с высокими корнями защитил их от поднявшегося к ночи ветра.
Вик равнодушно посмотрел вслед сестре, собрал остатки ужина в сумки и положил их под большие сёдла. Их сняли с роглов перед тем, как звери отправились на охоту, чтобы те могли хоть немного отдохнуть и порезвиться. Виктор знал, что стал более жёстким, но не думал, что Лару это может хоть как-то волновать, и тем более он не был жестоким с ней. Напротив, терпел её рядом и думал, что мог справиться с заданием в одиночку. Сейчас он ещё больше убедился, что она истеричная неуравновешенная баба.
Лара вышла на дорогу и осмотрелась. Роглов нигде не было видно. До утра они точно не вернутся. Ей не хотелось идти обратно, но выбора не было. От ветра стали слезиться глаза, песок летел в лицо, и она повернула к стоянке.
Виктор лежал, отвернувшись от огня и ровно дышал. Она подумала, что он спит.