– Так что да, до моей матери поместье переходило по наследству по мужской линии, но теперь все иначе, и она имела право распоряжаться им, как ей заблагорассудится, – она подкрепляла свои слова жестами рук, которые все были в украшениях: на пальцах сияло несколько колец, а вокруг обоих запястий обвивались браслеты. – Она могла оставить дом своему коту, Альберту, если бы ей так захотелось.
Лейси обдумала услышанное.
– То есть, если бы закон не поменяли, ваша мать и не унаследовала бы поместье?
– Боже милостивый, есть здесь хоть немного мозгов? – высокомерно воскликнула Кларисса. – Моя мама была старшей из сестер. У ее сестры первой родился сын, поэтому по старым законам поместье досталось бы ему.
– И этот сын – ваш кузен? – уточнила Лейси. – Сын вашей тети, у которой Альцгеймер?
Женщина насупила брови, отчего ее лицо приобрело еще более суровый вид.
– Вы, кажется, много знаете о моей семье.
– Только то, что пишут в газетах.
Кларисса презрительно фыркнула.
– Ну да, все мы знаем, что газетам можно доверять!
Ее сарказм был очевиден. Клариссу явно задело, что ее назвали «престарелым генеральным директором обанкротившегося модного бренда».
Кларисса сложила руки на груди, заставив металлические браслеты зазвенеть.
– Почему тебя вообще так интересует, что пишут о моей семье в газетах?
Лейси решила, что рассказать о том, что ее подозревают в убийстве, было не лучшей идеей.
– Ваша мать была знакома с моим отцом. Я не видела его с тех пор, как мне было семь. Я думала, что она может помочь мне найти ответы на некоторые вопросы, связанные с ним.
Кларисса подняла одну бровь, явно нетронутая тяжелой участью Лейси.
– Что ж, боюсь, уже ничего не поделаешь. После похорон я вернусь в Лондон, чтобы выбросить этот ужас из головы. А теперь, если позволите.
Она открыла машину, скользнула на водительское сидение и захлопнула дверь у Лейси перед лицом.
Лейси отскочила на тротуар, когда машина завелась и Кларисса рванула в темноту; задние огни ее машины быстро превратились в две парящих красных точки, когда машина исчезла в тумане, надвигающемся со стороны океана.
Лейси дрожала под стремительно темнеющим небом. Раздражение Клариссы было очевидным. Но Лейси чувствовала, что его причина была не только в бесконечных расспросах докучливой незнакомки. Что-то определенно странное происходило в семье Арчер, и Лейси подозревала, что это каким-то образом связано с историей поместья Пенроуз, с тем, кто его унаследовал, когда и от кого. Казалось, Клариссу Арчер что-то мучило, и Лейси намеревалась узнать что.