У Замятина от обилия ссылок по теме голова пошла кругом. Он открыл веб-страницу оригинальной статьи, положившей начало обсуждению. Рядом с текстом неприметным серым значком располагался рисунок глаза, возле него цифры – статистика посещения. А статейка-то меньше чем за сутки набрала около миллиона просмотров – неплохо для издания, которое редко бывает на слуху. Глядя на феноменальный рейтинг материала, майор ощутил, что былой скепсис в нем возрождается – а не спекуляция ли эта статья? Все-таки любят у нас страшные истории, приправленные мистикой, а в этой новости все ингредиенты сенсации правильно дозированы и подобраны один к одному, будто по проверенному рецепту. Это с одной стороны. А с другой – ведь есть и факты, о которых он сам знает: есть Тихий дом, будь он неладен; есть эти мутные группы, в которых не пойми что накалякано – без пол-литра не разберешься; есть символ ОНО, очень похожий на сатанинский знак; есть, в конце концов, самоубийство Лизы Лаптевой, самое настоящее, никем не придуманное. С журналистом не мешало бы встретиться, уточнить источники данных, как и с какой подачи, он все это раскопал. «Откуда у него данные о количестве пострадавших? – Задавался вопросом Замятин, по новой просматривая цифры из статьи. – У меня, майора с Петровки, таких данных нет, а у него есть. Откуда?»
Среди бардака своей холостяцкой берлоги Иван Андреевич не без труда отыскал пульт от телевизора, смотреть который ему доводилось редко из-за ненормированного рабочего графика. Пульт нашелся под подушкой, то есть там, где его присутствие логично, с учетом особенностей замятинского быта, а другой стороны – сразу не догадаешься. «Надо бы созвониться по скайпу с Лис, как она там, ничего ли нового не надумала,..» – промелькнуло в его голове.
Запылившийся экран телевизора моргнул будто спросонья и выдал картинку: бессменная ведущая новостей на главном канале страны рапортовала о том, что Роскомнадзор и уполномоченный по правам ребенка требуют срочно провести проверку фактов, изложенных в статье о группах смерти.
«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день… – подумал Замятин, оценив наконец масштаб резонанса. – Вот тебе, Ванечка, и Тихий дом! Вся страна на уши встала, а ты все мнешься… Все-таки правда ли? Для утки уж слишком смело…» Так или иначе, смерть Лизы в отзвуках этой тревожной сирены, завывшей на всю страну, уже не казалась майору обычным самоубийством без подоплеки. Тем более он сам убедился: девочка состояла в одной из таких групп, осталось только вытащить на свет ее переписку с администраторами. Все в истории Лизы было созвучно журналистскому расследованию, которое производило впечатление весьма тщательного, однако даже предположительно не отвечало на вопрос: кому и зачем понадобилась вся эта мистификация и детские жизни?