Организм Гастера продолжал изменяться. Наряду с халковидностью вдруг как-то внезапно проявилось сумеречное зрение, а через несколько дней он вполне прилично стал видеть и в кромешной тьме.
Вернее, для него понятие темноты просто-напросто исчезло. Стало все равно — или день, или ночь, видел он в любое время суток практически одинаково.
Еще коже почернеть и готовый дроу. Нет, все же не дроу, те на солнышке плохо видят. И уши у Гастера не как у дроу.
Это было хорошо еще и потому, что запасы свечей практически исчерпались, а фонарик еще раньше стал дышать на ладан. Нет, батарейки в загашнике еще оставались, но к фонарю Гастера они не подходили.
Время, необходимое для сна, постепенно сокращалось. Посетил царство Морфея на пару часиков и уже бодр. Осознал это Гастер не сразу. Сначала пытался еще уснуть после такого непродолжительного отдыха, но только зря ворочался — не спалось ни в какую.
Вышеназванное позволило перенести зачистки окружающих территорий от зомби на ночное время. Но правило снегопада соблюдалось неукоснительно — выход в рейд только в пургу и метель. Не оставлять следов — оно для здоровья очень полезно.
Постепенно маршруты Гастера становились все длиннее и продолжительнее по времени. Иногда добираться домой обратно приходилось несколько километров.
Встречал он в своих вылазках и следы людей. И отдельные отметины от обуви, не занесенные снегом, а иной раз и целые тропочки. Последние, как правило, вели к торговым точкам или в сторону реки. Пить и есть ведь никаким законом не запретишь. Каждый день хочется.
Подобные стежки-дорожки Гастер обходил стороной, на контакт с обитателями покинутого города идти не было никакого желания.
Однажды, плодотворно поработав Молотом Тора, Гастер уже возвращался домой. Немного устал, чуть-чуть замерз, но до рассвета было еще далеко, и он решил прогуляться к реке. Любил он постоять на берегу.
И зимой, и летом, а также весной и осенью есть в этом своя прелесть. Красива и текущая вода, и ледоход, и заструги снега над замерзшей водяной поверхностью.
Интересно бывает и понаблюдать за рыбаками. За их удачами и огорчениями из-за сорвавшейся вот такой рыбы…
Сейчас, конечно, никаких рыбаков нет, если только зомби какой в лед вмерз. Как хвост волчий из русской народной сказки.
К берегу реки, параллельно курса движения Гастера, имелось две тропиночки. Одна, уже хорошо натоптанная, не один месяц, наверное, по ней ходили. Ее даже сегодняшняя сильная метель замаскировать не могла, так сверху придуло. И вторая, сегодняшняя. Два ходока ее тропили, туда и обратно прошли.