— Изящная работа, — говорит владелец «Юдолалии» своим гостям. — Это мне подарили за активную деятельность на благо нашего спортклуба. «Мэне сана ин корпорэ сано»[18]. Двадцать пять лет был секретарем и пять лет президентом. Преодолел немало трудностей, но и добился многого. Люди остались мне за это признательны. Вот награда за добродетель. Сейчас я очень занят по работе, да и старею с каждым днем. Так что могу быть только почетным президентом. Place aux jeunes, mes amisl (Последняя фраза произносится по-французски. Она означает, что нужно уступить место молодежи. Бельгийская знать сплошь и рядом употребляет ее как междометие, так что буквально ее понимать не следует.)
На второй стеклянной полочке лежат серебряные и бронзовые медали, на которых выгравированы факелы, ружья и шлемы. Одни имеют круглую форму, другие — форму звезды или солнца в венчике из остроконечных лучей. К ним прикреплен кусочек материи благородно-алого или небесно-голубого цвета, но чаще всего трех цветов — красного с желтым и черным[19]. Середину медали обычно украшает барельеф, в котором вы узнаете профиль одного из бельгийских королей.
— Да, — поясняет владелец «Юдолалии», — пришлось повоевать.
В составе четвертого полка. Пять лет был в плену, а потом двадцать лет секретарем Братства ветеранов. Не смейтесь! У меня до сих пор осталась отметина после того случая, когда один старый ветеран чуть не избил меня в моем собственном доме за то, что ему никак не удавалось выхлопотать себе пенсию.
На третьей полочке находится блестящий золотой кружок. На нем крест и тиара. Кружок покоится на кусочке желто-белого шелка, остальные медали лежат в почтительном отдалении, а у задней стенки стоит фотография папы с его собственноручной подписью.
— Это подарок викария из епископата. Он прослышал, что меня собираются чествовать как основателя и президента общества «Очаг и алтарь». Пастор нашего прихода хотел утаить эту новость от епископата, потому что я категорически отказывался петь во время его служб под аккомпанемент биг-бита. Я был и останусь патриотом органа! Очевидно, викарий прочел о моем юбилее в газете. В коллеже мы были с ним друзьями. Он тут же запросил Рим. В разгар торжества распахивается Дверь и появляется викарий с этой медалью. Я оторопел: «Монсеньер!» Он смеется: «Зови меня просто Мон». А потом произносит речь на полчаса. Попозже мы ее услышим: я записал ее на пленку.
До чего же остроумный человек!
На нижней полочке множество витых канатиков и широких ленточек ярчайших цветов, не в пример веселее, чем на верхних полочках. К этим ленточкам подвешены тюзолоченные кружочки с изображениями всевозможных масок и шутовских колпаков, окруженных именами заморских принцев.