Камиль Вербарн, автор произведений, исполненных символики и мрачного пламени, таких, как «Послеполуденный отдых фламандца» и «Жизнь есть поток», некогда появился на свет где-то в этих срединных краях королевства, в Малом Брабанте, у излучины реки, что протекает через Синт-Бертран. Шельда (а именно так называется река) делает здесь плавный поворот, лениво изгибаясь между низких, поросших травой и деревьями берегов. Насколько хватает глаз, видна уходящая вдаль широкая лента спокойной, темной воды, оживляемая лишь серебристой рябью и солнечными бликами, а над нею — бездонное небо, по которому величественно плывут голубые, белые, серые горы облаков. Поневоле вспоминается наша Большая Блайе, причудливо петляющая через долину Юрне в окрестностях Бурга. Так же широко разливается она по равнине, так же мощно катит свои волны. Когда в ней есть вода, разумеется. Но увы, сколько месяцев в году наша Блайе скорее похожа на большую извивающуюся змею песчаного цвета. Наш Национальный Бард воспел ее в одной из своих ораторий, и ее романтический жар опаляет меня вновь, пока я стою здесь, в Малом Брабанте, и смотрю на большую реку. В этом отношении я ничем не отличаюсь от настоящего бельгийца: вода, если ее очень много, производит на меня глубокое впечатление.
В одном из стихотворений Вербарн выразил желание быть похороненным здесь, на берегу Шельды, «чтоб, смерти вопреки, все ж чувствовать тебя». Таковы уж эти поэты. Теперь Вербарн, благодаря 5601 жертвователю, лежит здесь, на берегу Шельды, в могиле из мрамора и бетона, темным пятном выделяющейся на зеленом ландшафте. Никто в точности не знает, что же он чувствует, но не исключено, что он чувствует удовлетворение. Шельда просто великолепна. Пейзаж настолько красив, что мне иногда кажется, будто все это я вижу на цветной открытке; хочется даже заглянуть с другой стороны и проверить, нет ли там почтовой марки.
Все это я рассказываю тебе, собственно говоря, для того, чтобы рассказать нечто совсем иное.
Неподалеку от памятника находится небольшая гавань. У сложенной из камней набережной милого сердцу Синт-Бертрана, к которой прежде приставали рыбаки, теперь дожидается своих пассажиров паром. Паром немыслим без паромщика, паромщику нужен дом, он тут и стоит. И, как положено, дом паромщика занят под кафе.
Внизу, в просторном зале (спускаться по ступенькам нужно за стенкой, что ограждает подвал от затопления, потому что во время сильных морских приливов Шельда поднимается выше уровня набережной и достигает домов, — наши реки никогда не бывают так бурливы), так вот, внизу можно попробовать все сорта пива, которые варят здесь, в Малом Брабанте. Светлое и темное, красное и золотое. А кроме того, и белое вино, которое делают патеры местного аббатства, хотя сами они больше не выращивают винограда и не давят сок, но «вином аббатства» торгуют.