В рабочем блокноте, где у меня записано сотни две телефонов на любой случай, имеется и несколько контактов приличных автодилеров, кое-чем обязанных… Так что машину можно взять хорошую и без переплаты. Правда, вряд ли она сейчас может это себе позволить… Ну, в крайнем случае дать служебную на несколько месяцев.
Выйдя из «Лексуса», я прошел ухоженным двориком клиники к парадному входу, поискал взглядом и почти сразу наткнулся на знакомую фигуру, застывшую на скамейке под традиционной больничной елкой – нарочно их, что ли, сажают ради каких-нибудь фитонцидов? Огненно-рыжая шевелюра блеснула в свете фонаря, освещающего двор – Ксюша сидела, опираясь руками о колени и уставившись куда-то себе под ноги. И сколько она так уже?
Против воли я почувствовал щемящую завистливую досаду: Ксюше сейчас наверняка не до будущего начальника, она вся в переживаниях о судьбе Никиты. Не дай бог, чтобы кто-то вот так переживал обо мне самом, но… Иногда очень паршиво сознавать, что, случись что-то, о тебе пожалеют как о хорошем начальнике, знающем профессионале, надежном друге, в конце концов. Но не как о самом близком человеке. Что ж, сентиментальные глупости это всё. Ты, Глеб, сам выбрал себе жизнь одиночки и старательно не допускал в неё никого лишнего. Рабочие контакты, несколько друзей, у которых своя жизнь, – и всё. Чего уж теперь жаловаться?
Подойдя, я сел рядом. Ксюша не сразу поняла, кто рядом с ней, если вообще заметила соседа, и я тронул её за плечо. Вскинувшись, она посмотрела непонимающе, потом в серых глазах, под которыми темнели круги, появилось узнавание.
– Глеб? Ты…
– Я, – спокойно отозвался. – Хоть очнулась. Что-нибудь уже известно?
Ксюша покачала головой. Вид у неё измученный: лицо осунулось, макияжа толком нет, всегда тщательно уложенные волосы растрепались. И я поймал себя на том, что рука так и тянется их пригладить. Пришлось напомнить себе, что сейчас не время и не место нежничать. А потом, скорее всего, и повода не будет.
– Сказали, ещё час примерно… – сказала Ксюша устало. – Глеб, ты-то зачем… Поздно уже. Вечер.
– Очень правильно подмечено, – согласился я. – Уже вечер. Идем, Ксюша, у меня здесь машина рядом. Там посидим.
Ксюша глянула на меня, явно не решаясь отказать, но не встала. Я вздохнул.
– Послушай, – начал очень терпеливо, – не спорь с начальством. Тебе всё равно позвонят, если я правильно понимаю процедуру оповещения близких. Навестить больного ты ещё долго не сможешь, он будет лежать в реанимации. А дождаться звонка можно и в машине. Если на то пошло, его где угодно можно ждать, хоть дома. Но ты ведь не поедешь домой, пока не узнаешь результат, верно?