Сунув руки в карманы, я постоял у особо пушистой сосенки, посмотрел, запрокинув голову, в вечернее небо. Курящим – легче. Они всегда могут спрятать стеснение или неловкость за привычным ритуалом. Α мне с Ксюшей придётся ждать в одной машине, старательно ища нейтральные темы для отвлекающего разговора или просто молчать.
Обратно я возвращался так же неторопливо. Сел в машину, глянул на порозовевшее лицо Ксюши, у которой даже глаза немного заблестели. Ну… вот и хорошо, вот и правильно.
– Спасибо, – негромко, но очень искренне сказала она, завинчивая крышку термоса.
– На здоровье. Если придется задержаться, можем съездить куда-нибудь и кофе попить.
Я глянул на часы приборной панели. Всего-то полчаса прошло. Время тянется мучительно, как всегда в таких случаях. Ксюша тоже туда посмотрела, вздохнула и сплела пальцы на коленях.
Я заставил себя отвести от них взгляд, но помогало это слабо: отлично помнил, как смотрятся эти красивые светлые руки на моей смуглой коже. Замечательно смотрятся, а на ощупь – еще лучше.
Звякнула смс-ка, и Ксюша встрепенулась, так же старательно избегая встречаться взглядом – ей, похоже, тоже неловко. Всмотрелась в телефон, раздраженно дернула уголком рта и снова спрятала – что-то постороннее, значит. Да и вряд ли о таком деле будут сообщать смс-кой.
– Ксюша, всё будет хорошо, – сказал я, изнывая от невозможности помочь и хоть как-то гарантировать правдивость своих слов. – Раз операция плановая, значит, неожиданностей быть не должно. Медицина сейчас чудеса творит.
– Да, конечно, – отозвалась Ксюша явно из вежливости.
А потом спросила:
– Глеб, ну вот почему так, а? Я понимаю, когда болеют пожилые люди. У них за жизнь столько накопилось: экология плохая, стрессы, режим неправильный… А молодые – почему? Α дети? Где справедливость?!
Голос она под конец повысила, яростно выдохнув последнюю фразу. И видеть Ксюшу такой, сбросившей маску невозмутимости и деловитости, было тревожно. Снова я поймал себя на желании обнять, прижать к себе, вплести пальцы в рыжие мягкие волосы, даже не из чувственности, а просто в извечном жесте ласки и защиты.
– Не знаю, – сказал я вместо этого. – Справедливость – такая штука… Не помню, кто про нее сказал, что справедливость есть только там, куда мы её приносим. И только пока сами за ней следим. А ждать справедливости от жизни вообще не стоит. Давай… давай просто верить, что все будет хорошо.
Ксюша кивнула. Помолчала немного и уронила горько, но с отчаянной надеждой:
– Должно обойтись. Просто должно. Говорят же, что дети выносливее! У них иммунитет ещё нормальный…