Остаток своего пути вниз я преодолела очень медленно, выверяя каждое движение. Когда ходившие ходуном ноги коснулись земли, я медленно опустилась, облегченно касаясь пальцами камней дорожки, и перевела дыхание.
Потом подняла голову вверх, с содроганием думая о том, что этой ночью еще предстоит путь обратно.
До Опал я добралась короткими осторожными перебежками, опасаясь, что отец усилил охрану. Но страхи нарваться на дополнительно поставленных стражей, едва я ускользнула из поместья, вскоре сменились страхами напороться на кого-то, куда более неприятного, чем простой человек.
Из-за нападения после приема у Темпичей и всех последующих событий у меня из головы вылетела встреча с мертвой некроманткой. Инквизиция до сих пор не поймала виновного в смертях уже пары десятков человек, а если я уже в одиночку встречусь с драугром лицом к лицу, у меня, очевидно, не будет никаких шансов остаться в живых, и я лишь пополню внушительный список несчастных жертв.
Волновало и то, что в прошлую встречу с Идвином мы договорились дать друг другу передышку на несколько дней, и далеко не факт, что некромант предпочитает проводить все свои ночи на кладбище. Что увеличивало вероятность бесполезности всего того риска, на который я шла.
Но в эту ночь никакие доводы разума не могли меня удержать. Я упрямо подгоняла Опал, которая черным стремительным росчерком неслась по уже хорошо знакомой ей дороге.
Через ворота кладбища я перемахнула в несколько секунд, словно к моим ногам привязали крылья.
Холодный безмолвный покой, неизменно царящий в этом месте, шел вразрез с моим волнением. Не давая мертвенному умиротворению просочиться сквозь кожу и остудить мой пыл, я бегом полетела вперед, меж могил.
Остановилась лишь оказавшись в той части захоронений, где Идвин обучал меня премудростям некромантии. Безымянные низкие холмики земли, тропинка, уже начавшая зарастать свежей молодой травой.
Никаких видимых следов чьего-либо присутствия.
Я коротко вздохнула и обернулась к стоящим вдалеке склепам. Где-то там мы с Идвином нашли укрытие в ту дождливую ночь...
Склепы принадлежали нескольким знатным семьям. Эти каменные усыпальницы в большинстве своем располагавшиеся так тесно, что почти задевали друг друга выпуклыми барельефами и застывшими в неудобных позах статуями безутешных плакальщиц. При свете дня это место представляло собой крайне эстетичное зрелище, но в полумраке мастерски выполненные изваяния вызывали далеко не восхищение, а скорее чувство затаившейся угрозы.
Впрочем, я не ощущала никаких восставших мертвецом поблизости.