Северное от поместья кладбище было дальше чем то, на котором мы встречались с Идвином. Я около часа гнала Опал по пустым дорогам, прежде чем увидела большие каменные ворота с выгравированными лицами скорбных дриад, любимец Брианны.
Это было одно из самых старых захоронений под столицей. Древнее только кладбище в самой Эрге, которое охранялось едва ли меньше, чем дворец государя.
Я привязала Опал и устремилась внутрь.
В темноте, едва разгоняемой светочем, мерещилось, что на меня смотрят лики со старинных надгробий.
Энергия мертвых не мерцала здесь так ярко, как на нашем с Идвином кладбище, но вибрировала сильнее, до легкого гудения в ногах, словно основные могилы находились очень глубоко, и были заложены в несколько слоев. Возможно, под землей проложены катакомбы, в которых хоронили усопших, множество залов и ходов, заполненных останками...
Я поежилась и развернулась. Встреча назначена на перекрестке, а до полуночи оставались считанные минуты.
Я не ощущала чье-либо присутствие. Даже если Энтон со своими людьми уже прибыл, я не могла это проверить. В любом случае, я почувствовала себя совсем одной.
Перекресток освещала луна. Ее тонкий серп зиял щелью в небе, затмевающим свет звезд. Облака шли по небу рваным широким темным контуром, и. если потоки ветра наверху окажутся достаточно сильными, уже скоро мне вновь придется воспользоваться светочем.
Я простояла на дороге всего несколько мгновений, когда ощутила взгляд, ударивший между лопаток. Развернулась и дрогнула, поняв, что меньше чем в двух шагах от меня застыли две фигуры, облаченные в черный. Как они столь бесшумно и быстро приблизились ко мне, оставалось лишь гадать.
Капюшоны Голоса смерти откинули одновременно.
— Мы рады тебе, дочь смерти, — два женских бархатистых голоса переплелись в один.
Их лица выглядели невероятно похоже, и я поняла, что передо мной близнецы. Две красивые женщины со светлыми волосами, вьющимися крупными кудрями, их различал лишь застарелый шрам, пересекающий глаз одной из них. Темнота радужки и мертвенная энергия, идущая от этого глаза, говорили о том, что для его сохранения, скорее всего, использовалась некромантия.
— Меня зовут Эмили, а мою сестру по крови — Элли, — женщина с покалеченным глазом кивнула на свою спутницу. — О тебе же мы знаем все: твое имя, высокое происхождение и наличие темного наследия, которым тебя одарил Крелорс. И мы знаем, каково это, быть одними в столь враждебном мире.
— С нами тебе не надо скрывать свою истинную сущность, — сказала Элли. — То, что случилось с тем мужчиной, конюхом, которого ты покалечила, случилось по воле нашего бога, источника темного дара. Мы — его глаза и руки в этом мире. Все что мы делаем, мы совершаем под его благословением.