Нет, Ивен был мне глубоко безразличен как мужчина. Но какого это, вот так, без всяких условностей касаться того, кто тебе небезразличен? Чувствовать его дыханье на своих губах, стоять так близко, словно нет никакой преграды, кроме ткани одежды. Слушать ритм чужого сердце, тесно прильнув к груди.
Это показалось куда интимнее того, что мне довелось рассматривать в нанийских трактатах.
Сзади раздались тихие, чуть шаркающие шаги, и я быстро обернулась:
— О, Мистер Грауль! — сказала я куда громче обыкновенного, словно у меня заложило уши, — Хорошая сегодня погодка, не правда ли?..
Я с облегчением услышала сзади едва различимый взволнованный шепоток и шуршание.
— Да, миледи, погода действительно чудесная, — с готовностью отозвался Грауль, слегка недоуменно покосившись на серое, затянутое тучами небо.
Он с достоинством прошествовал мимо, направляясь в конюшни. Влюбленных голубков там уже не было.
Вайну я увидела уже на крыльце. Она мечтательно разглядывала присыпанную гравием дорожку и мяла в руках потрепанный листок бумаги. Когда я приблизилась, листок быстро переместился в зону декольте, а сама девушка, тряхнув смоляными кудряшками, повернулась в мою сторону.
Я хотела было сказать ей, что им с Ивеном следует быть более осторожными, но потом передумала. Пусть она, чтобы лишний раз не тревожиться, продолжает считать, что их связь остается для всех тайной.
— Вайна, не хочу тебя отвлекать от твоих забот по дому, но от маменьки я услышала одну странную вещь, — проговорила я, как будто не замечая, что служанка не работала, а прохлаждалась без дела. — Может, ты об этом что-то знаешь?
— Смотря о чем речь, госпожа.
— Маменька сказала, что в Эрге стало небезопасно. Что она могла иметь в виду?
Легкая улыбка на лице Вайны тут же спала, а на побледневшем лице промелькнул суеверный ужас, словно за моей спиной вот-вот должен был объявиться демон.
— Как же так, вы еще не знаете, госпожа?.. Такой страх творится, не приведите боги!
— О чем это ты?
Девушка прикусила губку, не решаясь ответить.
— Да что такое, Вайна?!
На нее это было совсем не похоже.
Вайна родилась в самого сердце трущоб Западной Эрги, куда стекались все социальные отбросы нашей столицы. Ее мать была пьяницей, которая не стеснялась говорить о своем желании продать дочурку в бордель, едва та подрастет, а отец, оставшийся для Вайны безымянным, сгинул еще до ее рождения. До одиннадцати лет девочка успела насмотреться на такие вещи, которые я вряд ли могу себе представить, пока ее не забрала родная тетка, к тому времени уже несколько лет верно служившая нашей семье в качестве горничной. Тетку в свою очередь приняли к нам по рекомендательному письму от настоятельницы одного из храмов Брианны, — обычно отец избегал нанимать прислугу, имевшую столь сомнительное происхождение. В итоге Вайна осталась у нас, ее дали работу, а она проявила изрядное трудолюбие и сообразительность.