Мы перемесились в зал, и удобней устроившись на диване, принялись кушать. Горьковатый вкус кофе, казался мне слаще мёда. Макс положил себе на колени мои ноги, и нежно поглаживая щиколотки, рассказывал мне всякие истории из своего детства. Мы обсуждали всякую ерунду, смеялись и шутили. Я внимательно слушала Максима, вникала в каждое произнесенное им слово, и это было так круто, так правильно. Не с кем прежде я не ощущала себя настолько комфортно, словно бы дома.
— Мне нравится проводить с тобой время, — вдруг проговорил Макс, поставив свою пустую чашку на пол рядом с диваном.
— Мне тоже, — я отвела смущенный взгляд в сторону, всё еще пытаясь привыкнуть к такой прямолинейности.
— Я тебя смутил? — он заулыбался. — Не нужно. Не смущайся. Знаешь, я даже удивлен, что у тебя нет парня.
— Почему?
— Разве ты сама не понимаешь? — Макс неожиданно поцеловал мою коленку. Кожа мгновенно покрылась мурашками.
— Ну, у меня вообще-то был парень, однокурсник, но мы этой весной расстались, — зачем-то призналась я.
— Ты очень красивая, очень чувственная. Рядом с тобой всегда должны виться завидные кавалеры, — серьезным тоном заявил Макс.
— Прекрати, — я засмеялась. — Кому я нужна? Обычная девушка-студентка. Мужчины любят таких как Кристина Золотарёва, уверенных, красивых, богатых.
— Таких обычно просто трахают. Девочки богатеньких родителей, которые измеряют любовь исключительно в денежном эквиваленте. Их не удивить, не очаровать просто тихим вечером где-нибудь под открытым небом. Нужно больше денег, дорогих цацек, машин и пафоса.
— Ты так говоришь, будто все богатые девушки — меркантильные хищницы.
— Не все, но многие. Секс на одну ночь — неплох, но не на постоянной основе. И ты совершаешь большую ошибку, недооценивая себя.
— Ты окончательно вогнал меня в краску, — я всё думала, что Макс шутит, но судя по его серьезному взгляду, это было далеко не так.
— Я просто говорю то, что думаю, принцесса, — он поцеловал мою вторую коленку, а затем медленно переместил свои губы к моим бедрам, животу, скрытому под тканью водолазки, шее и к моим губам. — Иди ко мне, — Макс забрал из моих рук чашку, поставил ее на пол и вновь поцеловал меня.
Больше этим утром мы к еде не прикоснулись, охваченные жаждой утолить голод совсем иного рода.