- Убийство других учеников запрещено, – сказал я, откидывая ногой пакет с конфетами и тихо добавил. – Анализ.
Прасковья
Количество маны – 960
Боевая мощь – 670.
Действующие эффекты. – Маг. Сестра Фрейи (все потомки будут рождаться женщинами) Благословление земли (повышенная продолжительность жизни) Лесное дитя (???)
Я глядел на пышные формы девушки, явно стесненные платьем и понимал, что думаю совершенно не о том. Похоже, что меня сейчас буду медленно убивать, а я завороженно пялюсь на тонкую талию и плавные изгибы бедер.
- У тебя слишком дерзкий взгляд, мусор, - прошипела девушка. – Шипастая лоза.
Асфальт пробил колючий стебель, напоминающий десятикратно увеличенный побег ы. Мое тело обвил колючий отросток, стягивая его до боли в груди. Шипы вонзились в кожу, причиняя дикую боль при малейшем движении.
- Ты виноват в смерти наших сестер, - сказала Прасковья, наклонившись к моему уху. – Зачем вообще такие, как вы, появляетесь? Они были ни в чем не виноваты, малышкам исполнилось всего четыре года…
Она сделала долгую паузу, пристально смотря мне в глаза. Ее радужки были насыщенного зеленого цвета, словно налитая соками луговая трава.
- Никто не виновен, в том, что родился с даром к магии, - ответил я, поднимая голову. - И к твоим сестрам я не имею отношения.
- Может, ты и прав, - бросила девушка, резко разворачиваясь. – Мила, Елена, можете поиграться с ним. Только не убивайте.
Две девушки резво выпрыгнули из кабриолета, чем-то похожие на ловких лесных кошек. Блондинки плотоядно облизнулись, посмотрев друг на дружку и подскочили ко мне.
- Дурман-цветок, – произнесла первая, чуть меньше ростом и с милой родинкой над верхней губой.
- Мила, я хотела использовать свой цветок, - недовольно произнесла вторая. – Лихоцвет.
Под моими ногами распустились два крупных цветка, легко разломав прочный асфальт. Один был с огромными розовыми лепестками, поблескивающими от капелек влаги и источающими густой, сладкий аромат. Второй был невзрачного болотно-зеленого цвета, с крупным пестиком, покрытым слоем вязкой, черной жидкости.
Я хотел послать обеих сестренок в задницу, но слова застряли в глотке, а затем упали в желудок, осев неприятной тяжестью. Мир вокруг начал набирать яркость, пока резь в глазах не заставила меня зажмуриться. По телу пробежал противный озноб, от которого все мышцы задергались, еще глубже вгоняя шипы.
- Открой глазки, дорогой, - ласково попросила Мила. – Ты должен все хорошо видеть.
- Сестрица, а можно ему выколоть глаз? – раздался веселый женский голос. – Они такого противного голубого цвета.