Лаэс храбро сражался. Он понимал, что от него ничего не зависит. Но он хотел унести с собой столько врагов, сколько мог. Одним ударом рунического клинка он отсёк руку приблизившегося орка. Выставив щит и отбив атаку второго противника, Лаэс пнул его тяжёлым сапогом в живот и нанёс горизонтальный удар сверху.
Железо рвалось и мялось как масло под ударами этого воина. Орочий солдат схватился руками за рассечённое брюхо из которого вываливались внутренности, и тут же был повержен вторым ударом, снёсшим голову с массивных плеч.
Лаэс чуть отступил назад, чтобы отдышаться, и увидел как среди толпы в его сторону кто-то двигался. Им оказался не кто иной, как Магаш.
Наследник Гал’Даргота чуял, что перед ним был не жалкий рыцарь, а бывалый воин. Сразиться с таким было настоящей честью, и даже исход поединка ничего не мог толком значить.
Магаш держал в руках здоровую секиру. Остро заточенная кромка её серебряного лезвия сверкнула, когда он поднял топор над головой и резко обрушил его на Лаэса.
Мужчина просто так не сдавался. Он отпрыгнул от удара в сторону и ткнул Магаша остриём меча.
Из доспеха засочились багровые струйки крови, но орк ничего не почувствовав, только рассмеялся.
Второй взмах секиры был уже быстрее первого, и им Магаш отсёк Лаэсу левую руку, всё ещё крепко сжимающую щит с фамильным гербом.
Пот струился по лбу уставшего мужчины. Он чувствовал острую боль, но держал себя в руках, не позволяя даже писку вырваться из его рта. Лаэс понимал, что сейчас за ним стоит последний оплот надежды людей Мератуга. Если он сдастся, и враг захватит Рейн, то даже самая малая надежда на победу рассыпется в прах.
Волосы липли к безумно ухмыляющемуся лицу Лаэса, а сам он тяжёло дышал. Его взгляд был полон презрения к врагу.
Набрав воздух в лёгкие, Лаэс закричал и с последними силами бросился на Магаша с одним только мечом в руке.
Они столкнулись в последней схватке, и оба в один миг погибли сражённые друг другом.
Лаэс свалился в траву со страшной раной у шеи, из которой непрерывно лилась кровь, а Магаш рухнул прямо напротив него, с насквозь торчащим из спины оружием.
Так и встретили свою смерть два доблестных воина, в чистом поле, в окружении сотни других убиённых солдат.
Тем временем многочисленные люки “Когтя тьмы” открылись. Из трюма корабля в, сокрытое за завесой дыма, небо над Мератугом устремились драконы. Они свирепо рычали и заливали улицы города огнём, кружа над его окрестностями.
С ними сражались элитные всадники верхом на гордых грифонах, и помогали им огневой поддержкой стрелки на полуразрушенных башнях.