Небо в фальшивых алмазах (Белова) - страница 88

– Лидия Васильевна, Зинаида Трофимовна сказала, что вы можете нам помочь.

– Ах, вы от Зиночки? Проходите. Сейчас чайку поставлю. У меня такое душевное варенье есть, из зеленого крыжовника, – Лидочка ко всему прочему была еще гостеприимной хозяйкой. – Вы такого никогда не пробовали.

Она завела нас в комнату, а сама убежала на кухню. Послышалось журчание воды из крана, звяканье посуды и шелест целлофана. Пока Лидочка отсутствовала, мы с Алиной имели возможность осмотреться. Небольшая гостиная больше напоминала музей, чем жилую комнату. Практически все стены были увешаны фотографиями в рамках. В основном это были групповые снимки детей, в центре которых непременно стоял статный мужчина в военной гимнастерке.

В комнату с подносом в руках вошла Лидочка.

– Будьте добры, помогите мне поставить сюда вот этот столик, – она показала взглядом на журнальный стол, убранный в угол. – Вот сюда, пожалуйста, ближе к дивану.

Алина выдвинула стол и стала помогать сервировать его для чаепития. Я в это время продолжала скользить взглядом по фотографиям.

– Лидия Васильевна, а кто эти дети? – спросила я.

– А это папины ученики, – с гордостью сказала Лидочка. – Мой папа заведовал детским домом в первые годы после войны. Фотографироваться любил, каждый год приглашал фотографа. А потом случилось несчастье – ну да вам, наверное, Зина рассказывала, – и папу уволили.

– Да, мы в курсе трагедии. Лидия Васильевна, тут такое дело. Вы помните Аду Иволгину? Ее привезли в детский дом вместе с младшей сестрой Верой в конце войны. Они находились в детском доме недолго, сразу после окончания войны их забрал отец. Возможно, Ада называла себя Адой Цибельман. Не помните?

Я с надеждой – вдруг вспомнит – вглядывалась в ее лицо. Лидочка молчала.

– Ну, пожалуйста, – взмолилась Алина. – Хоть что-нибудь.

Лидочка подошла к стене с фотографиями, сняла большую рамку и поднесла ее к нам.

– Вот. Это первая фотография из папиной коллекции.

Мы с Алиной буквально вцепились в фотографию. Алина тянула рамку на себя, я ей не уступала. Не замечая нашей безмолвной потасовки, Лидочка начала рассказывать.

– Папу только-только назначили на должность директора детского дома. Вот он, – она указала на мужчину в гимнастерке. Собственно, это и так было понятно. – Это наша завхоз, тетя Валя. А вот я, – Лидочкин ноготок уткнулся в щупленькую девчушку, улыбавшуюся во весь рот. – Это все дети, которые были на тот момент в детском доме. Ни много ни мало тридцать человек. У нас тогда было всего две группы: младшая и старшая. В младшую попали дети до восьми лет, а в старшую от восьми до четырнадцати.