Робин переглянулась с Лючио и, не заметив ни малейшего намёка на его согласие рассказать что-либо, вновь повернулась к Розе.
- Послушай, давай пока мы просто...
- Я не хочу это слушать, Таро,- процедила девушка.- Я чуть не померла, и понятия не имею, во имя чего. Если не хочешь мне рассказывать, так и скажи - мы сбережём наше с тобой время.
- Розабелла, даже если бы я хотела рассказать,- медленно произнесла Робин, сжимая стакан с водой в руках.- Я не имею права этого делать, если мне не дал разрешение глава корпорации. Мне жаль...
- К черту,- взмахнула руками Роза.- Всех вас,- она указала на Робин с Лючио, после обведя рукой всю территорию перед зданием,- всех вас к черту. Я иду домой.
Не дав больше сказать ни слова, девушка развернулась и пошла прочь от машин. Чтобы попасть на дорогу к метро, ей пришлось бы пройти мимо Феликса с Адрианом, но Розу это не волновало, пока Дивна, заметив её, не прихватил за руку, заставляя затормозить.
Готовая начать возмущаться, девушка с удивлением почувствовала вес своей сумочки в ладони, после чего советник императрицы просто пожелал ей спокойной дороги домой и отвернулся. Радуясь, что хоть что-то в этот вечер пошло так, как она хотела, Роза пошла дальше, на ходу начав искать свой проездной. Здание и звуки, будто плотным облаком стоявшие вокруг него, постепенно отдалялись, и под пальцы вдруг попал злополучный листок.
Зашипев от небольшого пореза краем бумаги - такого, который всегда был болезненнее любой другой бытовой раны - Роза схватила лист и, увидев написанное на нем, замерла посреди улицы.
Последние две недели она практически не имела возможности посидеть на своём рабочем месте лишние двадцать минут и посмотреть без особой цели на вожделенный второй компьютер с конфиденциальной информацией, а потому и мысли о листке с кодом как-то не приходили в голову. Сейчас, имея в руках заветную комбинацию, Роза вновь начала задумываться о том, чтобы нарушить все правила, и теперь у неё была довольно весомая причина.
Их с Анной отец, хоть и был не самым лучшим человеком, бросившим жену с двумя детьми и ушедшим к другой, более молодой женщине, в своё время привил своим дочерям ярую нелюбовь к недосказанности. Все, что утаивалось, пряталось за семью печатями - особенно, если при этом оно могло оказать на неё какое-то влияние - Роза ненавидела до зубовного скрежета. Отговорки, убеждения в том, что рано или поздно она присоединится к кругу посвящённых: все это неимоверно её раздражало, и раньше подавляемое, теперь это чувство накрыло девушку огромной волной.