- К чему этот пустой трёп,- поняв, что ничего интересного не услышит, сухо произнёс Виктор.- Давай сразу к делу. Ты ведь моего водителя заменил не для того, чтобы в ресторан меня отвезти.
Водитель состроил неопределённое выражение лица, на котором смешались досада от собственного провала и что-то ещё - что-то, близкое к отвратительному ребяческому восторгу. Вцепившись в руль с решимостью цербера, он заложил поворот налево, но подрастерял в уверенности, когда почувствовал недобрый взгляд шартрезовых глаз себе в спину.
- Шеф мой... Встретиться с Вами хотел. В ресторане. Забавно, да?
- Да, прямо до слез смешно. На перекрёстке повернёшь направо, любезный.
- Но ведь... шеф...
- Если твой шеф хочет со мной встретиться, будет соблюдать мои условия.- Виктор улыбнулся, поправив очки.- Адрес ему напишешь, когда мы будем на месте.
Узнавать, какой был ресторан изначально, не хотелось, но гриль-бар, ночью переходивший в ранг клуба, был местом проверенным. В давние времена, когда Дайре Н’олур ещё откликалась на другое имя, Дана О’Двайер была живее всех живых, а владелец бара был ещё молод и охоч до имперских туристочек, им приходилось пару раз пережидать худшие часы своей жизни в стенах этого заведения. Официанты с тех времён несколько раз менялись, но руководство осталось прежним, и знало Виктора, как своего.
Стол недалеко от барной стойки, на углу которой сидел, наблюдая за работой, хозяин, оказался свободен, и никто не остановил их от того, чтобы разместиться именно за ним.
Поначалу мявшийся возле свободного стула водитель не заметил ничего подозрительного - после сцены в машине он, судя по всему, полагал Виктора способным в любой момент схватить нож и всадить тот противнику в горло - и осторожно присел. Он вертел головой по сторонам, едва почувствовав свободу, и усиленно не замечал искренне замучившегося учёного, с радостью променявшего бы все вокруг на пару часов тишины. Не отдыха или сна, а именно тишины: последние дни проходили в большом окружении людей, которые постоянно что-то спрашивали, о чем-то переговаривались за работой и раздражали своим существованием. Виктор мог вытерпеть своих, подобных Феликсу или Розе, но чужие люди, не способные сосредоточиться на одном деле, были совершенно иным разговором.
В относительной тишине прошли двадцать или тридцать минут, в которые можно было доехать до главного корпуса, переговорить с Айлой касательно дополнительных поставок, должных быть оформленными и завершёнными в течение суток, и вернуться обратно. Ожидание увенчалось хоть каким-то успехом, когда позади раздались шаги, и, успевший впасть в состояние, близкое к сну с открытыми глазами, Виктор вынужден был вернуться к реальности.