Я наклонила голову набок.
— А что будет, когда ты узнаешь меня получше и больше не захочешь знаться со мной? Что тогда будет с ними?
Он запрокинул голову и уставился в потолок, затем пробормотал:
— Господи, только не снова об этом!
Я легонько толкнула его в грудь и рявкнула:
— Митч! — его глаза снова перешли на меня. — Я серьезно.
— Серьезно?! — спросил он. — Я не могу предсказывать будущее. Но единственное, что я знаю точно, что в данный момент хочу узнать тебя по лучше и собираюсь именно это сделать. Я также знаю, что этим двум детям пришлось нелегко в жизни, и им нужно усвоить урок, что есть и хорошие люди в этом мире, которым не насрать, как их отцу, бл*дь, на них. Мы оба взрослые люди. Мы оба порядочные люди. И эти двое детей, что бы ни случилось между нами, не должны будут чувствовать, что мир окружающих их, одно сплошное дерьмо.
— Я не…
— Мара, — его руки сжались вокруг меня, — детка, ты должна жить здесь и сейчас, а не в своем вымышленном мире, контролируемый твоими страхами. Ты не можешь жить все время боясь, что может случиться через пять месяцев. У тебя будут проблемы, с которыми тебе придется сталкивать сейчас. Ты должна научиться разбираться с ними. У тебя двое детей на руках, которые рассчитывают на тебя, их жизнь не будет идеальной каждый день, даже несмотря на то, что ты взвешиваешь каждое свое решение и действуешь с такой осторожностью. Эти варианты теперь уже тебе не подходят. Тебе придется жить изо дня в день и принимать решения на лету. И я хочу сказать тебе, что буду рядом, чтобы помочь тебе с этим. Ты нуждаешься в помощи, и они тоже нуждаются в помощи. Ты правда собираешься мне отказать?
Я сжала губы, думая, как меня раздражало то, что он был полностью прав.
Но этого я ему не сказала. Вместо этого я решила сменить тему разговора.
— Есть кое-что еще, о чем мы должны поговорить.
Он секунду смотрел на меня, потом качнул головой, вздохнув.
— Ага, о Близнецах Одни Неприятности.
— На самом деле, нет, — ответила я. — Я имела в виду.. э-э... то, что произошло вчера поздно вечером между нами.
Он улыбнулся и снова покачал головой.
— Господи, ты даже не способна произнести это вслух.
Я прищурилась, а затем сообщила:
— Нет нужды произносить это вслух, чтобы сообщить тебе, что такого больше не повторится.
Он слегка дернул головой назад, уставившись на меня. Потом расхохотался.
— Митч! — Рявкнула я, хлопнув его по груди рукой.
Все еще смеясь, он заметил:
— Черт побери, это смешно.
— Я вовсе не шутила, — возразила я.
— Ты хочешь сказать, что после трех лучших поцелуев, которые у тебя были в жизни, ты никогда больше не поцелуешь меня?