— Определенно она должна надень тот топ, — громко произнес Брент на заднем плане.
— С обтягивающими, выцветшими, с дырками на коленях джинсами, — добавил Брэндон.
— О да, — воскликнул Брент. — И серебряные туфли. Только не с заостренными носками. А те на шпильке.
— Точно. Те серебряные туфли просто невыносимо сексуальные. Они очень горячие, — продолжил Брэндон.
— Я не могу надеть те туфли с джинсами, с которыми ты хочешь. Те джинсы —сногсшибательные джинсы. А туфли — модные, — возразила я. Они не должны носиться вместе.
— Должны, если учесть, что те джинсы вытворяют с твоей задницей, даже Элтон Джон перестал бы быть геем, — парировал Брэндон.
Эх, парни.
— Ладно, неважно, — пробормотала я и вернулась к делу. — Ты можешь взглянуть в окно и сказать мне стоит ли там его внедорожник?
Я не хотела стучать, если его не было дома, и не хотела опять же идти к его двери и стучать, гадая дома ли он или нет, и стоит ли его внедорожник на парковке. Если бы мне пришлось взять тайм-аут, чтобы сделать настолько пугающие вещи, я бы растеряла все свое самообладание. Я приготовила пиццу, выложилась по полной. И была вся на нервах. Все должно было пройти гладко. И если что-то пойдет не так, то меня это может отпугнуть.
Секунду Брэндон молчал, я решила, что он отправился к окну своей гостиной, а потом услышала:
— Ага, его внедорожник здесь.
Черт. Внезапно я решила, что это плохая новость.
— Принарядись, девочка, и иди к нему в этом наряде, — подбодрил Брэндон. — Позвони нам завтра утром, когда он отправиться покупать тебе рогалик, чтобы сообщить, так ли он хорош со своим потрясающим телом, как его сексуальная манера передвигаться, таящая обещание.
Я почувствовала, как его слова отразились во всем моем теле, но больше всего покалывало кожу головы, соски и кончики пальцев на ногах.
Хотела бы я жить в мире, где после того, как детектив Митч Лоусон, испробовав мою пиццу, провел бы со мной ночь, встал с постели на следующее утро, отправившись покупать мне рогалик. Я любила рогалики. И я хотела бы, чтобы Митч, поднявшись с моей кровати, купил мне рогалик. В основном потому, что предполагалось, что он вернется ко мне с рогаликом.
— Заткнись. Ты меня пугаешь, — сказала я Брэндану.
— Сама заткнись, переоденься и иди за ним, тигрица, — ответил он и положил трубку.
Я нажала кнопку завершения разговора на телефоне. Затем втянула воздух. Потом ноги сами понесли меня в спальню, и по какой-то совершенно дурацкой причине я переоделась в серый шелковый топ, выцветшие узкие джинсы и надела серебряные туфли на шпильке. Нанесла блеск для губ (я уже успела сделать макияж, не сильный, но достаточный, который поднимал меня с Двойки до Двух Целых Пяти Десятых) и брызнула духами.