— Ей нравится выставлять свою грудь, — пробормотала я ему в плечо, испытывая смущение от того, что моя мать, а также тете Луламэй тоже нравилось выставлять свою грудь на всеобщее обозрение.
— Мара, — прошептал Митч, и я посмотрела ему в глаза.
— Несмотря на все наши попытки, у нас ничего не получится, — прошептала я, и его руки замерли, перестав успокаивающе поглаживать мне спину, одна рука обхватила талию, другая скользнула вверх по моей шеи, зарывшись в волосы.
— Заткнись, а, — прошептал он в ответ.
— Ты из другой Лиги, — снова поделилась я своими наблюдениями, он наклонил голову. — Верхней Лиге, а я — нижней. Эти две Лиги никогда не пересекаются.
Произнесла я последнюю фразу ему в губы, которые дотронулись до моих.
— Заткнись, — повторил он, прижимаясь губами к моим губам.
— Митч…
— Ладно, детка, я сам заткну тебе рот.
И он сделал это, наклонив голову, захватив мои губы открытым ртом, повторив представление, отчего съезжала крыша, раскачивая мой мир, своим лучшим поцелуем в истории всех времен.
Я с силой прижалась, прижимая его к себе, когда его губы отпустили мои, перебирая его волосы. У него были действительно офигительно красивые волосы.
— У тебя такие великолепные волосы, — выдохнула я ему в рот.
Митч улыбнулся мне в ответ.
Потом он поцеловал меня снова, и это было настолько фантастически, и когда его губы оторвались от моих, я даже не могла удержать свою голову прямо. Пришлось прижаться лбом к его плечу, пытаясь нормализовать дыхание.
— Черт побери, ты умеешь целоваться, — прошептал он мне на ухо.
Он ошибался, потому что он целовался лучше, как и делал все остальное. Я же была всего лишь заядлым его поклонником.
И совершенно этот благоприятный поворот событий не способствовал моему душевному спокойствию. То, что Митч целовался лучше всех в истории человечества, вдобавок ко всем другим его невероятным вещам, которые Митч делал и имел, и то, что он был моим соседом, утверждая, что хотел быть со мной, не давало спокойствия мыслям.
— Что ты все еще здесь делаешь?
Митч повернулся в пол оборота, я тоже посмотрела в ту сторону, мы оба увидели Билли в пижаме в дверном проеме своей комнаты. Он выглядел сонным и слегка возбужденным.
Отлично. Билли, который пять минут назад напоминал спящего опоссума, буквально поймал Митча за руку.
Я вырвалась из объятий Митча и подошла к своему племяннику, говоря:
— Билли….
Он перевел сердитый взгляд с Митча на меня, спросив:
— И кто так орал?
Я присела перед ним на корточки.
— Мы поговорим об этом утром, — тихо произнесла я. — Сделай мне одолжение, возвращайся в постель.