Трое мужчин кормили её с рук неллусом и дезрелем. Она ела, опустив взгляд, чтобы не видеть калкорианцев.
— Хорошая матара, — сказал Раджир. — Питайся хорошо, и мне больше не придется тебя шлепать.
— Пока ты сама этого не пожелаешь, — добавил Брефт, ухмыляясь.
Она ела, а её ягодицы полыхали. Хуже того, её естество пульсировало от желания, жаждало внимания. Нравится ей это или нет, но порка снова пробудила в ней страсть к похитителям. И Амелия ненавидела себя за эту слабость.
После того как она съела достаточно, к удовольствию Фленчика, Раджир снова перевернул её на живот.
Его бедра напряглись, став жесткими, словно стволы деревьев. Амелия вскрикнула, почувствовав боль от прикосновения его руки.
— Тише, малышка, — прошептал Раджир, зарывшись пальцами в её волосы. — Фленчик наложит крем. Ты подчинилась нам, так что больше не будешь испытывать дискомфорта.
Фленчик, успокаивающе втёр охлаждающий крем в её ягодицы, мгновенно смягчая жар, так что её ноющая плоть перестала полыхать огнем.
Если бы только так же можно было остудить её желание! Ведь клитор всё ещё пульсировал, желая прикосновения опытных пальцев Фленчика.
«Будь сильной, — советовал ей внутренний голос. — Ты проиграла битву, но не войну. Ничего не давай им добровольно».
Когда он сомкнул пальцы на пульсирующем бугорке, Амелия попыталась отпрянуть.
— Амелия, — прорычал Раджир, легонько шлепнув её по ягодицам. Она снова всхлипнула, но подчинилась их ласкам.
Поняла, что не выдержит ещё одной порки.
Они по очереди любили её, пока один наслаждался ею, двое других наблюдали.
Они шептали слова любви снова и снова, наслаждаясь её отзывчивым телом. Она не сопротивлялась, позволила каждому из них делать всё, что вздумается. Подчинялась каждому их приказу, а они овладевали ею всевозможными способами. Она подчинилась, чтобы её больше не шлепали. Опасалась не самой порки, а того, насколько сильно её хотела. Снова и снова вскрикивала от наслаждения, мысленно переживая порку, пока они брали её, как хотели.
Подобное наказание должно было укрепить её решимость не уступать их требованиям.
Но она, наоборот, хотела стать их матарой сильнее, чем когда-либо. Они обманули её, похитили, связали и отшлепали. Любое здравомыслящее существо возненавидело бы калкорианцев за столь подлые поступки.
Как могло так случится, что Амелия отчаянно влюбилась в собственных похитителей?
* * * * *
Амелия проснулась, утонув в мягком шезлонге, окруженная вечной полутьмой апартаментов клана.
Раджир во всей своей божественной красоте возник рядом с ней. Обхватил ладонями её щеки.