– А ты пытался? – поднял бровь Дайм.
– Разумеется! Я же явился вынюхивать и пакостить, а бумажки были лишь прикрытием. Иначе бы их высочество ни за что не подписал смертный приговор Саламандре и полное отпущение грехов нам с тобой.
– Твое коварство меня восхищает, мой темный шер.
Бастерхази важно раскланялся, прижимая руку к сердцу. Ни дать ни взять, оперный злодей после выходной арии. Для полноты образа к черно-алому плащу не хватало лишь лопаты – раскапывать могилы. О чем Дайм и сообщил Бастерхази с должной долей восторга.
– Так кто у нас самовыкопался и ворует у честного повара окорока?
– А с кем ты справишься за полчаса, мой темный шер?
– Дюбрайн, я не в том возрасте, чтобы брать меня на слабо!
– Как жаль. Мне казалось, ты молод душой, о мой замшелый пень!
Бастерхази довольно засмеялся и пихнул Дайма плечом. Дайм толкнул его в ответ. Пожалуй, если бы не важное дело, они бы с наслаждением устроили дружескую потасовку прямо тут, среди пышной кладбищенской зелени. И не только потасовку. Дайм с удивлением осознал, что успел соскучиться по Бастерхази за каких-то три дня. И что он будет с этим делать, если Зефрида права? А ведь она права. Близость Линзы продула Бастерхази чердак насквозь. Придумать единение и инициацию Линзы втроем – это надо быть самонадеяннее Ману Одноглазого.
Впрочем, есть еще шанс, что Бастерхази опомнится и передумает. Маленький шанс. И Дайм сделает все возможное, чтобы Роне этим шансом воспользовался.
– Ага, вот и наш лич. – Дайм остановился под кривым вязом, покрытым клочьями серого лишайника. – Посмотришь – и сразу видишь: здесь не упокоился гадостный человечишко.
– Ты с ума сошел, мой светлый шер. Трогать шера второй категории, погибшего насильственной смертью?
– Только не говори, что тебе не хватит получаса, чтобы его поднять, мой темный шер.
– Мне-то хватит, а вот кто его потом упокаивать будет?
– Ну даже не знаю… ты не видел поблизости офицера Магбезопасности? Если нет – городу конец.
– Выпендрежник.
– От скромника слышу.
Фыркнув, Бастерхази жестом велел Дайму отойти. А потом буднично, словно поднимал личей каждую ночь, позвал:
– Идите-ка сюда, шер Кельмах. Пора искупить вашу глупость добрым делом во славу Двуединых.
Глава 23
Кто не спрятался
26 день холодных вод, Риль Суардис
Рональд шер Бастерхази
Свеженького, голодного и отчаянно матерящегося лича они с Дюбрайном слегка подкормили воронами и посадили в кладовку, подумать над грехами его тяжкими. А сами отправились в сад наблюдать и корректировать романтический вечер его императорского высочества.
Пока они гуляли по кладбищу, его императорское высочество успело отправить Шуалейде цветы и записку с приглашением в сад, полюбоваться луной. В точности, как Роне и предсказывал.