– Даже скучно, – поморщился он, выслушивая краткий доклад Герашана о содержании записки и о постигшей ее незавидной участи: Шуалейда ее прочитала, бросила в камин, закрыла окно дополнительным щитом и села изучать научные труды. Видимо, для лучшего сна.
Ожидая принцессу под балконом, его императорское высочество потерял не меньше часа и изрядно разозлился.
– Нет чтобы воспользоваться моментом и помедитировать, – прокомментировал перекошенное лицо брата Дюбрайн, с удобством расположившийся бок о бок с Роне на ветке пятисотлетнего дуба. – Погода дивная, луна полная, чего ему не хватает?
Словно объясняя, чего именно не хватает кронпринцу, в башне Рассвета завыл голодный лич. В его вое так явственно слышался северный мат, что Роне даже забеспокоился: не опознали бы шера Кельмаха раньше времени. А то еще в самом деле сбегут из Суарда и испортят все веселье!
Шис. Кто бы мог подумать, что с полковником МБ может быть так весело!
Правда, весело было не всем. Шуалейда мирно читала труды ученых мужей, не подозревая, какой балаган пропускает – и слава Двуединым, вздумай она вмешаться, и Роне бы забеспокоился за сохранность королевского дворца. Императорское высочество караулило невесту у романтично подсвеченного розовым фонтана и репетировало обольстительные речи, лейтенант Диен караулил высочество – на почтительном расстоянии в две сотни локтей, голодный гоблинский шаман подкарауливал вожделенную добычу… Романтично подвывал голодный лич… А шера Лью шныряла вокруг башни Заката, притворяясь, что прогуливается по саду и не замечает развешенных кругом Очей Рахмана. Не зря Роне использовал весь запас, выданный Конвентом на год вперед. И план дворца, на котором Роне когда-то тренировки ради разметил оптимальные точки обзора, пригодился.
Наконец до императорского высочества дошло, что невеста сама не придет. Что сделало высочество первым делом? Спустило всех собак на лейтенанта Диена, который оказался ближе всех, за то, что записку не передали лично в руки. Как будто это помешало бы Шуалейде ее сжечь!
Голему было плевать на все, кроме обеспечения безопасности, о чем голем и сообщил высочеству. Поэтому высочество быстро заткнулось, приказало нести еще цветов, гнать музыкантов под балкон и начинать уже серенаду.
Роне с брезгливой жалостью смотрел, как высочество пыхтит, самостоятельно забрасывая цветы на балкон: голем помогать отказался. Да уж. До живых звездных фиалок этим несчастным привядшим розам было далеко. О том, насколько высочеству было далеко до самого Роне или Дайма, и вовсе говорить не стоило.