— Послушайте, — в который раз от его пронизывающего взгляда кожу продрал мороз, но усталость берет верх и я продолжаю, — я непричастна к этому. Может это вообще дело рук Каменского?
— Сбрасываете свою вину на других, Мария Викторовна? — глаза Збигнева нехорошо блеснули.
Помню, что его зовут Игорь, но отчество исчезло где-то в памяти.
— Нет. Просто я недолго здесь работаю, в отличие от него.
— Файлы отправили несколько дней назад. Вы видите Каменского на рабочем месте?
— Нет, но он мог прийти сюда и отправить их.
— Для чего?
— Чтобы подставить меня? — пожимаю плечами.
— А зачем ему это?
— Наверное, чтобы снять с себя вину! — не выдерживаю я. От нервов и напряжения даже голова закружилась, но Збигнев и не думал отставать.
— Как все логично звучит из ваших уст. Долго придумывали себе оправдание?
— Это не оправдание! Это просто логичное объяснение, — вздох сам собой срывается с губ.
— Каменский находится на лечении в Германии, я сегодня утром звонил в клинику — он там и никуда не отлучался. А на проходной ключи от кабинета выдавались под роспись только вам. Какое оправдание вы придумаете теперь?
Молчу, растерянно глядя на Збигнева. То есть он хочет сказать, что другого подозреваемого, кроме меня, нет?
— О, или может вы захотите подключить вашего папочку? — неожиданно зло сплевывает он, а после резко подался вперед. Лицо мужчины исказилось ненавистью, когда он прошипел, — Только имей в виду, что он тебе не поможет! У меня предостаточно знакомых, благодаря которым я легко смогу упрятать тебя за решетку по 276 УК на парочку лет. Говорят, в женских тюрьмах любят красивых девочек. Очень своеобразно любят.
Збигнев буравит меня злорадным взглядом и едва не скрипит зубами после тирады. А меня после этого выпада начинает мелко трясти. Поспешно прячу руки под столом, чтобы не показать, как дрожат пальцы.
Дверь кабинета резко распахивается и от неожиданности я чуть ли не подпрыгиваю на месте. Оборачиваюсь и вижу Краева. Он не смотрит на меня, прожигает Збигнева тяжелым взглядом и буквально рычит:
— В мой кабинет. Сейчас.
Игорь дожидается, когда Марк уйдет и кивает на меня, обращаясь к одному из сотрудников:
— В приемную ее. Позови охрану, пусть проследит, чтобы она не сбежала. Поговорим после, — с любезной акульей ухмылкой говорит он уже мне.
Когда брюнет уходит, даже дышать становится легче. А еще хочется совсем по-детски разреветься и только усилием воли удается подавить истерику.
Марк
Сегодня было отличное утро, начиная от самого пробуждения и заканчивая тем моментом, когда мышка, покачивая бедрами, вышмыгнула из кабинета как раз в тот момент, когда я был готов рвануть следом. Поймать, прижать, задрать это чертово платье и самолично убедиться, что девушка не врала, и под ним действительно были соблазнительные кружева.