Охотник поднялся, машинально отряхивая колено рукой, и осмотрелся. Видно плохо, серая вата туч снова закрыла ночное светило. След оборвался. Больше ничего было не различить. Только стволы деревьев тянулись вверх черными уродливыми великанами. Кйорт подозвал коня, вернул меч в ножны, покопался в седельной сумке и взял нужные ему пузырьки и сверток. Смочил пальцы правой руки водой, а левой достал щепотку соли, начертил ножом вокруг погибших людей защитный круг и насыпал в борозду крупицы соли, произнося нужные молитвы.
— Надеюсь, еще не слишком поздно, и даже если их не похоронят по традиции, они найдут свою Тропу, — вполголоса сказал он, закончив работу.
Месяц неуклонно полз по черному пузырю небосклона, приближая приход рассвета. Кйорт с горящим факелом в руке без устали кружил вокруг навеса, постепенно увеличивая радиус. Иногда он снова доставал кинжал и водил им перед собой, рисуя в воздухе каббалистические знаки, иногда сыпал растертыми в пыль корешками. Найдя множество следов духов и несколько дорожек следов кровососов, охотник не обнаружил ни одного ведьминого. Кйорт удивленно нахмурился: «Где же твои следы, подружка? Почему я их не вижу? Или ты настолько сильна, что смогла их почистить? Но откуда тебе было знать, что на это место явится не обычный священник, а ходящий? Не могла ты знать этого, значит, не стала бы убирать след. Силу надо беречь. Что ж… Видно, надо дождаться утра и осмотреть это место еще раз».
Он подозвал коня, снял с него дорожную сумку и расседлал. Тесаком нарубил еловых лапок и аккуратно набросал их около большого старого дерева, предварительно убедившись, что место не обжито змеями или насекомыми. Накрыл ветви плащом, и постель была готова. Теперь предстояло подумать о собственной жизни. Похоже, в лесу происходит что-то сверхъестественное, а Кйорт никак не хотел стать очередной жертвой злых духов. Поэтому он достал из сумки горшок с дурно пахнущей мазью, натер ею длинную веревку, сплетенную из трех тонких бечевок — белой, зеленой, черной, — и окружил ею место своего ночлега. Воткнул в землю у самого изголовья немудреной постели аарк. Теперь ни духи, ни живые не смогут незамеченными подобраться достаточно близко, чтобы причинить ему вред: аарк бдит не хуже любого дозорного. Привязав коня недалеко от своего дерева, охотник оградил и его от злых сил. Животное стерпело вонь нанесенной ему на шею и круп мази, а также корешки в гриве: за долгие годы странствий и не к такому можно привыкнуть.
Когда все было готово, Кйорт скормил коню несколько горстей овса, поужинал куском холодного мяса с пресным хлебом, запил свою нехитрую трапезу водой из фляги. Расстроенный, что поиски откладываются до утра, он заснул не сразу, но с первыми лучами солнца открыл глаза. Лес просыпался. Уже звенели голоса птиц. Наспех собрав пожитки и на ходу съев остатки мяса, охотник вновь устремился на поиски. Послушный умный конь, соразмеряя скорость с хозяйской, шел следом. Кйорт иногда ускорял шаг, иногда останавливался подолгу на одном месте, припадал к земле и тщательно рассматривал травинку за травинкой, собирая в единую картину крохи колдовских следов и следов материальных. То вскрикивая от радости, то ругаясь сквозь зубы, он уходил все дальше в лес. Летом здесь будет густо расти кустарник и папоротник, а сейчас лишь полуголые деревья лениво покачивали руками ветвей, словно приветствуя или предупреждая путника. Молодые ростки тянулись ввысь, и им было не до проходящих мимо существ. Всходы пытались уловить как можно больше солнечного света и тепла. Не было обычного для этих дней буйства зелени. Трава, истощенная и посеревшая, уставшая бороться с долгими холодами, приуныла и едва поднималась над сырой мерзлой грязью.