Привычная картина разумного существа, которому довелось лицезреть свою обитель со стороны холодного космоса.
Этот предполагаемый наблюдатель волен исследовать взглядом небесное тело, обременённое жизнью, скользить глазами, если таковые имеются, по переплетениям рек и каньонов. Следовать вниманием за тайфунами и прочими климатическими явлениями. Он смотрит на планету, находясь за пределами её атмосферы, но не настолько далеко, чтобы подсознательно воспринимать её в качестве сферического объекта, который можно охватить взглядом. Нет, он держится достаточно близко, чтобы колыбель его рода всё ещё могла своими размерами внушить ему страх высоты. Такой высоты, о которой даже думать невозможно. Это не объект вдали. Это поверхность под ним. Он — пылинка, не сильно отличимая от фундаментальных частиц. Он и гранула кремнезёма одинакового легко способны затеряться, скрыться из виду на фоне этого синеватого полотна, для которого даже понятия «огромный», «колоссальный» и «чудовищный» будут казаться несерьёзными и преуменьшенными. Это тот момент, когда любые сравнения теряют свою силу. Абсолютная разница.
И вот, эта поверхность снизу предполагаемого наблюдателя.
Есть место. Точка вне пространства. Её нельзя охарактеризовать, как самостоятельное измерение или как некую позицию в одном из таких измерений. Это что-то промежуточное. Наблюдатель, находясь в этом месте, видел бы картину похожую на ту, что он уже лицезрел на орбите. Поверхность. Необъятная масса, сформированная эрами и эпохами. Временем. Силой. Возможно, даже разумом. Это нельзя назвать планетой, ведь эта поверхность не замыкается сама в себе, являя форму шара. Она тянется бесконечной плоскостью. К невозможно далёкому горизонту. Конечно, может, эта плоскость и не бесконечная на деле. Может, у неё есть некое логическое завершение. Однако законы мироздания в этом месте играют иную роль. Пространство и время тут не имеют столько же власти над происходящим, сколько могли бы иметь в более классическом измерении. Здесь даже горизонт не синий, а жёлтый. Огненно жёлтый. Рыжеватый у самой земли. Как во время заката. Только здесь закатываться нечему. Нет солнца. Но есть свет.
Конечно, даже здесь, пожалуй, можно сказать, что всё относительно. В этом месте всё даже более относительно, чем в мире предполагаемого наблюдателя. Однако, в данном случае, он смотрит не вниз, не туда, откуда он поднялся. Он смотрит вперёд. На поверхность. На целый мир, что, с его точки зрения, стоит вертикально. И это лишь половина изюминки данного неопределённого места между измерениями. Стоит посмотреть в обратную сторону, наблюдатель увидит ещё одну поверхность. Точно такую же. Он обнаружит, что находится между двух литосферных плит, титанических плоскостей, что утопают в золотистом сиянии. Целых два мира, окрашенные в тусклые тёмно-багровые тона, будто их облили кровью и опалили огнём. Они как две пресловутые параллельные линии, что никогда не пересекутся. И между ними находится пятно. Формирование. Чёрная конструкция, которая, вопреки всей разницы в размерах, всегда будет выделяться на их фоне.