Женщина действительно была красива. Большие зеленые глаза, прямой нос, пухлые мягкие губы, нежный румянец. Но было в ее нежных чертах что-то отталкивающее: может, надменное выражение лица, а может взгляд – неулыбчивый, хмурый. Казалось, она смотрела на человека и решала: достоин ли он ее высочайшего внимания или так, шваль непотребная.
Прокурор без стеснения разглядывала Сергея. Такого красивого мужика она еще не встречала. Сергей спокойно выдержал ее взгляд и выдал лучшую из своих улыбок. На других его женщин она действовала обезоруживающе, но они не были прокуроршами. Кто знает, может у прокурорш все по-другому устроено – и мозги, и это самое место.
Но вдруг Сергей понял, что зацепил ее. Он всегда безошибочно чувствовал такие вещи. В общем-то, Сергей этому не удивился. Природа-матушка все-таки выдала ему при рождении один талант, весьма сомнительный, правда, по мнению братьев: он нравился всем без исключения женщинам. Было в Сергее что-то, помимо глубоких синих глаз, высокого роста и красивого сложения, заставляющее трепетать женские сердца.
Сергей и сам не знал, чем их так привлекает. Ну да, он был веселым и не жадным парнем, любил женщин, точнее, то удовольствие, которое они ему доставляли. Но Сергей точно знал, что на глубокие чувства не способен, к семейной жизни не склонен, и кроме страстных объятий, на которые был мастер, ничего ни одной из дам, прекрасных и не очень, пообещать не мог. Но какой-то магнетизм в нем присутствовал. Может, притяжение сильного, здорового организма.
– Просто ты отличный производитель, самец, – сказала ему однажды очередная пассия Марина, биолог по образованию, когда он спросил, что такого находят в нем бабы, – Женщины такие вещи подсознательно чувствуют. Каждая стремиться найти здорового самца для продолжения рода.
Сергей на нее тогда даже обиделся немного. Он надеялся услышать что-то о присущей ему силе духа и т. д, и т. п, а тут нате – производитель. Но Марина была девушкой образованной, и наверняка знала, о чем говорит.
Все заседание Сергей практически неотрывно пялился на прокурора. Ядвига Игоревна – так ее звали. Он не слушал, что говорила судья, свидетели, что своим тихим, но твердым голосом твердила прокурор. Она вообще мало говорила, и пожилая судья, как заметил Сергей, взирала на Ядвигу с крайним удивлением.
Сергей, каким-то шестым чувством уловил: фортуна, в виде прекрасной Ядвиги, повернулась к нему лицом.
«Имя какое-то странное – Ядвига. Польское, что ли? Ядвига… Ассоциируется со словом «яд». Но какой сладкий яд!», – Сергей снова залюбовался нежным румянцем на прокурорских щеках.