— Гарри, расскажи-ка подробнее про эти свои голоса, — пока Петунья предавалась самобичеванию и застыла в дверях памятником самого себя, Вернон решительно усадил племянника на кровать, сел рядом, сграбастал в охапку, прижал к себе и начал разбираться в ситуации.
— Ну, это в Британском музее произошло… — Гарри задумался сам. До этого он совершенно не воспринимал новых жителей своей головы как что-то плохое. Дядя с тётей же были явно очень обеспокоены и переживали за него. — Думаю, они появились благодаря моей магии. Они точно реальны! — попробовал Гарри успокоить дядю с тётей. Он некстати вспомнил кусок очень страшного фильма, где у женщины тоже были голоса в голове, которые говорили ей делать всякие плохие вещи. Сам фильм ему досмотреть не дали, но Гарри надеялся, что женщину потом вылечили. Мальчик задумался. Можно ли считать обучение магии, поклонение древним богам, занятия боевыми искусствами и убийство крыс плохим? Если посмотреть со стороны, то вообще-то есть, от чего напрячься. И кажется, дядя не очень поверил в реальность его наставников.
— Гарри, почему ты думаешь, что они реальны, — мистер Дурсль старался говорить очень осторожно. А действительно, почему? А, ну конечно:
— У меня есть предмет каждого из них. Вот, — Гарри призвал посох, четки и амулет. — Но посох исчезает, если я не буду с ним соприкасаться.
Дядин глаз отчетливо дернулся. Пугающая непонятная хрень превращалась в пугающую непонятную магическую хрень. И что с этим делать?
— Они хорошие. Если хотите, я могу попросить их с вами поговорить. Они могут управлять моим телом, если я разрешу! — У Гарри не получилось успокоить опекунов. Глаз Вернона стал дергаться интенсивнее, а Петунья раздумывала, упасть в обморок сейчас или сначала познакомиться с голосами племянника. Как и многие шестилетние дети в сложной ситуации, Гарри предпочел запросить помощь.
Мальчик выпрямился, обе его руки чинно легли на колени, подбородок надменно поднялся, а глаза затопило тяжелое красное золото.
— Меня зовут светлейший Хорнеджитеф, я несколько веков был главным жрецом храма Птаха в Мемфисе в Египте. По вашему летоисчислению я умер в 240 году до новой эры. Я был магом, сохранил память о своей жизни и часть навыков. Я могу пользоваться магической силой вашего племянника эффективнее, чем это делает он. И я не знаю, что произошло. Не знаю даже, какую форму существования я сейчас представляю. Это не одержимость. Я могу в некоторых пределах влиять на тело мальчика, но захватить контроль — нет. Только если контроль отдают мне добровольно. Влиять на реальность без ведома Гарри я не могу. Благодаря навыкам моей прошлой жизни я могу явиться вам во снах, если хотите. Там я буду в своем истинном облике, мы можем поговорить подробнее. Должен сказать, что я взялся обучать и вашего сына тоже. Я очень долго был видным политиком своего времени и сейчас я жалею, что не передал никому моих знаний. Мы — все трое новых жильцов головы мальчика — можем и хотим научить его чему-то своему. Никто из нас не оставил наследников в духовном смысле этого слова, а каждому есть, чем поделиться. Я самый молодой из трех, когда я умер, мне не было и трёхсот восьмидесяти лет. Не исключаю, что факт нашего появления — это ответ самой магии на просьбу мальчика о наставнике. Я бы представил Вам и мастера Ван Юншена — он был военачальником в Китае шестого-седьмого веков, а затем даосским монахом там же в восьмом-девятом веках новой эры. Но мастер может нормально общаться или с детьми, или со взрослыми, к которым уже привык. Остальные выводят его из медитативной сосредоточенности, что ему не нравится. Мастер Черный медведь — охотник и шаман вырезанного врагами индейского племени из Северной Америки. Жил он, полагаю, в районе третьего тысячелетия до новой эры. К сожалению, последние две сотни лет жизни он не общался с людьми, что привело к выходу из строя его речевого аппарата. Мысленно говорить с Гарри он может, если возьмет контроль над телом — нет. Точнее, может, но только ментально. Поверьте мне на слово, прямо сейчас вы не готовы к этому опыту. Можете задавать свои вопросы.