В конце конкурса только я оставался в плавках – остальные прикрывались ванными полотенцами. Но потом даже студентки уже не контролировали себя и танцевали макарену полностью обнажёнными, глядя на заводилу – мисс Лолу, которая отжигала по-полной:
– Жила-была девушка – Робин Гуд, у богатых брала, бедным давала…
Потом в памяти всплывает ещё один из эпизодов наших сексуальных игр, когда я как бы был водителем лимузина, а они пьяными выпускницами. Причем я был пожилым и женатым, а они развратными и ненасытными. Для начала они стали в зеркало заднего вида показывать мне то язык, то свои маленькие сисечки, а потом и всё остальное. Вот стервы – я же пожилой человек, у меня внуки и сердце слабое…
Дальше всё пошло очень бурно даже для меня, искушённого ловеласа. Пьяные девчонки хороши тем, что когда они в группе, глядя на подруг, стараются их обогнать и начинается такая цепная реакция, что мама не горюй! Хорошо, что утром они мало, чего помнят.
Подробности я тоже плохо помню, но мне кажется, что весь процесс стабилизировался, по-крайней мере за всем следила опытнейшая Лара. В общем, сначала было хорошо, потом два раза очень хорошо, а потом стало так хорошо, что до сих пор плохо.
– Как-то я неправильно себя веду, – подумал я, пощупав правый бок, и засыпая. – У меня всего третья глава, а печень уже подсажена.
Я привык просыпаться рано, и обнаружил прелестную картину в стиле Густава Курбе, из трёх совершенно голых девушек.
А ведь какими скромницами сначала казались мои спящие студентки! Я всегда подозревал, что в каждой девушке живет стерва, дура, ведьма, ангел и прекрасная бабочка. Что разбудишь, то и получишь. Мне пришлось будить с утра трёх вялых и больных гусениц.
Завершало утреннюю пикантную картину прекрасное тело усталого, но довольного бизнесмена. Кстати, тоже с голой попой.
Про попу это я не просто так сказал – приключения на неё начались сразу, как только мы вышли со студентками из подъезда Лары.
Оказывается, какая-то, пока неизвестная мне, сука из Лариных сотрудниц с вокзала, за плату малую, как говорил незабвенный Жеглов, сдала место проживания мамы Лоры. Правда, квартиру она не помнила, только подъезд, поэтому мстительным хохлам пришлось до утра ждать меня на выходе.
Я, естественно, ничего такого не ожидал, и поэтому даже не успел сгруппироваться – только мелькнула летящая в меня сзади бейсбольная бита. Я так сначала немножко удивился, потом быстро отрубился, и очнулся уже в каком-то подвале, качественно привязанным к стулу.
Всё дальнейшее напоминало мне инферно[12] постсоветского периода и протекало, как в перестроечных фильмах. Ко моему стулу, скалясь во все свои 20 гнилых, как поганки, украинских зуба, подошёл главный хохол – здоровый такой мужик, лет 50-ти, с большим лысым черепом и шрамом на лице: