– Что за «чёрная тюрьма»?
– Спроси у Чана, что такое «офис 610» – узнаешь! – мне было лень объяснять местные реалии.
– Чан, скажи, что такое «офис 610»? – громко, с улыбкой, действительно поинтересовалась эта любопытная женщина. Чан относительно хорошо говорил по-нашему, и понял её хорошо. По его гневному взгляду Маринка поняла, что спросила что-то нехорошее. И только пол спас девушку от презрительного молчания. Побледнев, Чан, с трудом сдерживая себя, повернулся ко мне.
– Нельзя твоя женщина смеяться. У вас тоже КГБ был… У меня два брата погиб «черной тюрьма», а отец у учителя Ли Хунчжи служить охрана. Он, чтобы запускать «колесо дхармы», вонзил себя нож живот и крутить. Не смеяться вы больше так, хорошо?
– Прости, Чан, я не знал, – я откровенно растерялся, мне стало очень стыдно, что, частенько бывая в Гонконге и Макао, изучая культуру, язык, и не догадывался, как борьба КПК[82] с Фалуньгун[83] глубоко пронзила всё китайское общество.
Дело в том, что информация об этой внутренней войне, как оказалось, вообще не афишировалась официальным Китаем. Это было строжайшее табу. Как я узнал позже, в Китае ежегодно и, в большинстве случаев тайно, казнили втрое больше людей, чем в других странах. Многих смертников сбивают на дорогах специальными автомобилями, которые называют «машинами смерти». Китайцы считают этот способ (а также казнь с помощью смертельной инъекции) – одним из самых гуманных, так как смерть в этом случае наступает почти мгновенно.
Мы зашли в шикарный ресторан с мишленовской звездой. Ресторан мы обнаружили на восьмом этаже казино. Очень правильный фэншуйный ресторан 8-го поколения. Он так и назывался – «Восемь» (напоминаю, восемь – счастливое число у китайцев)
Все в нём оформлено, чтобы поддержать восьмёрку, стихию металла и удачу вообще. Даже большие люстры над столами сделаны из увеличенных копий китайских монет. Стены разрисованы так, как будто они стеклянные и за ними плавают огромные красные карпы.
Все заказали себе, то, что увидели в больших аквариумах (они стояли в зале ресторана) – кто рыбку, кто лобстера.
Я, по старой советской привычке, заказал себе устриц с белым вином. Кухня была замечательной, только порции маленькие. Все, как полагается, схомячили свои пАйки на огромных тарелках. Причём, большой Боба съел три тарелки, а задохлик Ритис – шесть! При этом, он, поглядывая на наших подружек, нагло приговаривал:
– Девчонки! Помните, что пингвины – это ласточки, которые ели после шести!
Шести еще не было, поэтому девчонки и Ритис, по совету Чана, заказали еще и китайский десерт – какие – то пироженки, похожие на какашки, и чай с лимоном.