Я выставила из комнаты кобол. Помочь они ничем не могли, зато раздражали своей навязчивой заботой. Все чаще уговаривали пойти поспать, пощадить свое здоровье, обещали разбудить, когда хозяин очнется. Эти предложения казались заманчивыми, пока не выяснилось, что коболы почти не чувствуют жизненную энергию людей. Они не заметили бы ухудшений и не разбудили бы меня вовремя.
Трудно точно сказать, сколько так сидела. Часа три, может, четыре. Приглушенный амулетами дар Эдвина казался все таким же бледным, тусклым, как и прежде. Прислушиваясь к золотистому сиянию его магии, я и в такой ситуации находила повод для радости: магу хотя бы не становилось хуже. Дверь в коридор распахнулась, впуская в комнату дневной свет. На пороге к моему неудовольствию появились две коболы, толкающие тележку с едой.
— Просила же не беспокоить, — с укором напомнила я. Осознав, что каждый из глиняных слуг наделен индивидуальностью, честно старалась вести себя с ними как с обыкновенными людьми, забывая о рукотворности кобол. К сожалению, такое отношение только давало им возможности спорить.
— Госпожа, если Вы не поедите и не поспите, свалитесь здесь от изнеможения, — наставительно сказала старшая женщина. И не восстановите резерв. Вы взрослая девушка, должны понимать такие простые вещи.
— Не хочу есть, спасибо. И отдыхать пока тоже не хочу! — теряя остатки истощенного терпения, я все еще пыталась держаться вежливо. Несмотря на то, что это было пятое появление изгнанных кобол за три часа.
— Не упрямься, Софи. Поешь, а потом иди отдыхать, — полушепотом посоветовал Эдвин.
Не веря своим ушам, повернулась к виконту. Слух не обманул, бледный маг действительно очнулся. Скрывать чувства в тот момент было выше сил. Не пряча облегчения и слез радости, я порывисто обняла Эдвина. Он осторожно и не сразу обнял меня в ответ одной рукой.
— Ты меня очень напугал, — призналась я, прижимаясь к виконту.
— Так уж вышло, — усмехнулся он. — Не хотел.
— Охотно верю, — отстранившись, посмотрела магу в глаза. — Как ты себя чувствуешь?
— Рана болит сильно, — сознался Эдвин. — Очень сильно. — Я все залечила, — я недоуменно нахмурилась, одновременно прикидывая, насколько еще хватит остатков резерва. — Дай посмотрю.
Он сдвинул одеяло, приоткрывая раненый бок. Там красовался огромный кровоподтек. Это неприятно удивило. Если бы так выглядела чужая работа, я сказала бы, что целитель не старался. Положив ладонь на синяк, почувствовала глубоко под кожей очаг боли. Он виделся черным сгустком с хищно шевелящимися щупальцами. Я с подобным прежде не сталкивалась, а для Эдвина мой рассказ неожиданностью не стал.