— Я верну вам вашу жизнь, — прервал недолгую паузу красивый баритон.
— Что вы хотите взамен? — прошелестела я, глядя в черные глаза понимающего, доброжелательного мага.
— Немного. Ничего запредельного, — заверил Серпинар. — Мне нужны сведения о вашем спутнике. Внешность. Имя, которым назвался.
Я болезненно резко вынырнула из состояния благостного спокойствия, сердце вновь заколотилось от ужаса. Вмиг заледеневшие ладони соскользнули по коре, поврежденное колено подогнулось. Я едва не упала, удержалась в последний момент. Серпинар поразил тем, что попытался мне помочь. Его бесплотные руки прошли сквозь меня, а от холода этих прикосновений еще несколько часов невозможно было избавиться
— Нет, — отползая от магистра, категорично ответила я. — Нет.
Никогда.
— Я боялся, что вы так ответите, — он огорченно посмотрел на свои руки, будто расстроился из-за того, что не смог помочь. Магистр вновь посмотрел на меня, но я избегала взгляда в глаза. — Мне жаль, что вы вредите себе, баронесса. Вы осознаете ошибку и места себе не найдете от раскаяния. Через два часа. Через два дня… Через неделю.
Его голос звучал так же спокойно, как и прежде, размеренно, плавно. Но я выбилась из ритма, и теперь мелодичная речь больше не казалась красивой. В голосе слышались странные ноты. Он усиливал страх, отзывался в сердце ненавистью. — Я не угрожаю, нет, — почти ласковые интонации должны были показать заботу мага о моем благополучии, но откликались воспоминаниями о допросах. Тогда он говорил так же вкрадчиво перед пытками.
— Но вы пожалеете. Я по опыту знаю, сколькие пожалели об опрометчивых решениях. Когда передумаете, возвращайтесь на это место и позовите меня. Не бойтесь опоздать. Никогда не поздно изменить свою жизнь к лучшему.
Он легко поклонился на прощание и растаял в воздухе, как туман. Я медленно сползала по стволу на землю. Сдерживать слезы больше не могла и тихо всхлипывала от боли. Я искренне жалела о том, что магистр не ошибся, — склонности к обморокам у меня не было. Потеря сознания оставалась несбыточной мечтой.
От истощения резерва, от усталости, боли и спавшего напряжения чувствовала себя одурманенной. Прислонив гудящую голову к дереву, даже не пыталась почувствовать Эдвина, другие дары или зверей.
Не знаю, сколько так просидела. Может, четверть часа, может, пять минут. Колено болело невыносимо, я с трудом сдерживала крик, когда ногу сводило особенно сильно.
Шорох веток и легкие шаги напугали бы, будь я в силах испытывать эмоции. Повернув голову, встретилась взглядом с голубоглазым волком. Он стоял на другом берегу широкого ручья и смотрел на меня пристально, оценивающе.