Он хмурился и складывал руки на груди. Я плакала и умоляла не уходить.
Он сердился и аргументировал. Я кричала и умудрялась вовремя гасить огонь на пальцах.
Он пытался успокоить. Я обнимала, целовала и упрашивала. Спустя час мы ни к чему не пришли. Он твердо стоял на своем, я с ужасом осознавала собственное бессилие.
Лежа в постели рядом с ним, но впервые не в его объятиях, придумывала доводы в свою пользу. Мысленный разговор с молчаливым, но постепенно соглашающимся со мной Эдвином затянулся, стал монотонным и убаюкивающим.
— Ты должна понимать, что, возвращаясь в Орден, я доказываю свою непричастность к событиям у Золотого ручья, — в который раз повторял Эдвин.
— А ты должен понимать, что по остаточным заклинаниям можно вычислить, кто именно там был. Сложно, но Серпинар справится, — упорствовала я.
— Мы были в нонраффиен. Не осталось следов от заклинаний, — ответил Эдвин подчеркнуто спокойно, чем неимоверно раздражал.
— А артефакты, улавливающие дары?
— Я их исследовал, они нас не уловили, — низкий голос прозвучал уверенно, а причин сомневаться в его мастерстве и выводах у меня не было.
— Лис видел тебя. И обо всем рассказал Великому магистру! — привела я придуманный прошедшей ночью аргумент. Эдвин сложил руки на груди, откинулся на спинку стула и несколько секунд сосредоточенно меня разглядывал.
— Понимаю, ты не хочешь, чтобы я уходил. Не считаешь это правильным, — по-прежнему спокойно сказал он. — Но зачем так принижать собственные заслуги?
Я выжидающе нахмурилась.
— Ты ведь скрыла меня покровом Навэнны. Я это отчетливо почувствовал. Даже не подозревал, что тебе знакома эльфийская магия.
Честно призналась:
— Я не знаю этого заклинания…
Он скривил губы в недоверчивой ухмылке и хотел перебить, но я поспешно продолжила:
— Но понимаю, о чем ты. Оно само сплелось. Я не осознавала, что делаю. И не смогу повторить.
Пришла его очередь хмуриться.
— Это иногда случается, — после долгих раздумий заключил Эдвин. — Если у тебя в роду были эльфы. В третьем-четвертом колене, не дальше.
— Сейчас без фамильных книг не скажу, — я неопределенно повела плечом. — А сколько в тебе эльфийской крови? — По меньшей мере, четверть. Отец матери — чистокровный эльф, но не из рода Волка. Эта линия тянется с отцовской стороны.
Я устала от спора, поэтому ухватилась за семейную тему.
— Ты с родственниками давно общался?
— Шесть лет назад, — бесстрастно ответил Эдвин. — Моя семья быстро поняла, что эльфам здесь не место. Многие уехали еще до войны. Большая часть семьи уехала сразу после падения Гнезда. Нужно было увезти отсюда детей рода Орла.