Неожиданно, за дверьми наступила тишина. От этого беседа двух мужчин затихла сама собой.
– Ты чего так побледнела? – спросила шёпотом Ти на ухо у сидевшей рядом Мисузу.
– Просто однажды мой муж захотел попробовать, что такого особенного делают Сампан? – ответила она задрожавшими губами.
– И что? – продолжила почти беззвучный диалог представительница Индокитая.
– Понятно. Ты не в курсе. Если бы хоть раз на себе такое испытала, то вопросов и не задавала. В Тайланде девушки хоть добровольно ради денег это вытворяют, а меня двое бугаев просто топили в бассейне…. Хорошо хоть мужу это не понравилось. Но знала бы, сколько подношений в храмах я сделала, – пробормотала Мисузу.
– Как ты с этим чудовищем жила?! – шёпотом же возмутилась её рассказу Ти.
– Да нормальный он был. Сама же сейчас слышала, какими затейниками порой бывают японцы. А он выкупил из борделя под Сан-Франциско, куда меня продала собственная мать, работавшая там же! – яростно прошептала ей в ответ Мисака-старшая.
На это не родственница Императора ничего не сказала, а отстранившись, посмотрела на свою собеседницу.
– Извини, не знала, – всё же добавила она немного спустя.
* * *
Ресторан при отеле Ималле Хенеда.
– А вы чего сидите, как не родные? Еда стынет, а они…, – спросил у троицы девушек находящихся со мной за столом.
– Вы…
– Ти, ты не заикайся, а спрашивай, что хотела, – немного подтолкнул ту.
– Вы действительно её пытали?! – выпалила она, собравшись с духом.
– Кого? – уточнил на всякий случай.
– Кияма Харуми! Господин, вы порой становитесь просто невыносимым! – последнее она выдала с таким видом, будто драться собралась.
– Я тебя пытал? – обратился к обсуждаемой личности.
Она ничего не ответила, а лишь отрицательно замотала головой мелко-мелко и, попытавшись что-то нечленораздельно промычать. Вдобавок побледнела и начала скатываться со стула под стол.
– Вот видишь, даже она говорит, что нет, – обратился в этот раз к Ти.
На это она успела даже открыть рот, но ждать, когда она хоть что-то произнесёт, не стал и спросил у обсуждаемой.
– А ты чего притихла? Харуми, подтверди!
Та даже глаза распахнула на максимум от удивления, перестав усиленно терять сознание. И даже что-то сказать попыталась, но видимо всё-таки вспомнила, что разговаривать разрешения не было! А мозг-то от наркотиков ещё не освободился, и она никак не могла выбрать способ, как обозначить её позицию по данному вопросу. Затем медленно и неуверенно пару раз махнула головой в согласии со мной, содрогнувшись и немного опять побледнев, но затем, взяв себя в руки, уверенно уселась на стуле. Видимо представила последствия бунта. Но ни прятать глаза, ни поднимать их в попытке подерзить взглядом она не стала. Зато пристально и внимательно уставилась на еду на столе. Как говорится, главное в еде, аппетит! А ей разрешение на приём пищи не было.