Сукиасян торопливо собрал немногочисленные вещи в спортивную сумку и вышел из номера.
* * *
Илларион еще сладко дремал, когда раздался звонок. На сон он имел полное право, так как до рассвета еще было далеко, и на небе серебристым светом сияла холодная луна. Спросонья Забродову показалось, что это сработал будильник в мобильном телефоне, и, пошарив рукой, он хотел отшвырнуть его куда подальше, как делал и ранее, в особенности после встреч с Сорокиным или Федоровым, когда за разговорами доводилось выпить не одну бутылку коньяка. Но сотовый телефон молчал, и тогда Забродов вскочил как по тревоге.
Подбежав к надрывавшемуся надоедливой трелью телефону, он снял трубку.
— Где Ильгар? — без всяких приветствий строго спросил голос.
— Откуда я знаю? Я же не его мама, — пожал плечами Забродов, узнав недружелюбный голос Борынца.
Илларион сонно зевнул, прикрыв рот ладонью, и посмотрел на командирские часы, лежавшие на тумбочке в коридоре.
— Он хрен знает где вот уже тридцать шесть часов! Ты все похерил! — шипел, как змея, Борынец.
— Может, он проводит время с какой-нибудь дамой?
— Ильгар говорил мне, что у него проблемы. Он не пришел на встречу.
— Не исключено, что он попал в следующий раунд взаимной мести.
— Очень весело, Забродов! Учти, что если Ильгар все еще в игре, ты должен отчитаться передо мной обо всех с ним контактах, — Борынец повесил трубку.
Забродов не любил, когда с ним разговаривали таким приказным тоном, всячески показывая свое пренебрежение, дескать, он, Илларион, жалкая мошка.
«Если Борынец возомнил, что он Бог, только потому, что служит в ФСБ, — подумал Илларион, в задумчивости вслушиваясь в мерный ход настенных часов, — то он глубоко ошибается. Неизвестно, куда делся этот Ильгар. Вроде, я достаточно неплохо поработал, разукрасил его так, что мать родная не узнает, и по идее он должен быть у них героем. Или это их не впечатлило, и они порубили его на куски, как и тех армян на стройке, а тело скинули в Москву-реку на прокорм ракам?»
Забродов оделся не включая света, проверил на всякий случай, застегнул ли ширинку, взял с собой пистолет и ключи от машины. Посмотрев в глазок, он убедился, что на лестничной площадке его никто не поджидает с ножом или куском арматуры, и после этого покинул квартиру.
Он решил ехать к армянам. Единственное, что его немного беспокоило, — это мысль, что пока он не подобрал нужных средств воздействия. Хотя есть один вариант. Он, как человек благородный, может сообщить им имена убийц, которые устроили резню на стройке, и армяне отомстят за своих в тюрьме, а взамен на это узнать, кто устроил пальбу, и попробовать прояснить ситуацию с Габибом. Не исключено, что он стал жертвой мести со стороны армян.