- Бывшей жены? - поинтересовалась гостья.
- Ну... в основном, - брякнул я, даже не подумав, что можно и соврать. Даже нужно, наверное. Просто - вот почему-то не совралось.
- Путь будет пиво, - Доминик прошла по моему сто лет не чищеному паласу в тапочках, которые оказались ей все же чуть-чуть велики, и опустилась на диван, вытянув свои невероятные ноги. Тут я, наконец, бросил думать про трусы на батарее, отмер, пинком выкатил из угла небольшой пуфик, аккуратно приподнял это совершенство, обтянутое темными колготками, и уложил, как мне показалось, удобно...
- Пиво сейчас будет. Вы... Вам в кружку или так не побрезгуете? Я так люблю.
- Спасибо, я тоже люблю так.
Пиво, хвала всем богам, у меня было вполне пристойное, светлый мюнхенский "Хеллес". К нему нашлись какие-то левые кальмары, пакетик сухариков, колбаса в нарезке и початая банка маринованных корнишонов. Все это я сервировал на разделочной доске, водрузив ее прямо на диван между нами. Просто подумалось - так лучше. Не хочу, чтобы Доминик решила, что я, пользуясь случаем, притащил ее сюда чтобы напоить пивом, а потом приставать начну. А вот не начну!
- Да я и не думаю, - улыбнулась она.
- Я что, сказал это вслух?
Она покачала головой. Невозможные густо-синие глаза, даже не глаза - очи - смотрели спокойно и доверительно.
- Просто все твои мысли на лбу крупным шрифтом пропечатаны, да еще с подсветкой. А я, ты уж извини, Олег, читать умею.
- Что, правда, все? - ужаснулся я, - и про трусы?
Она засмеялась. Она смеялась, слегка откинувшись на спинку дивана, долго, с удовольствием. Потом взяла свое пиво и мягко прикоснулась горлышком к горлышку моей бутылки.
- За новое рождение, - тихо и непонятно сказала она, - пей, Олег. За это обязательно нужно выпить... хотя бы глоток. И переходи, наконец, на "ты".
...Это оказалась самая странная ночь в моей жизни. Изысканную, как многослойный коктейль, Доминик, не смутили ни огурцы прямо из банки, ни "левые" кальмары, ни "Емеля". Она спокойно отщипывала всего по чуть-чуть и отправляла в рот, так, словно я и впрямь угощал ее чем-то приличным. А у меня даже хлеба не оказалось! Но она не то что не поскандалила, как Надюха, она... Ей, кажется, все нравилось.
Вторая странность заключалась в том, что пиво не кончалось. Мы сидели, грызли этот псевдопролетарский андеграунд, болтали ни о чем, смеялись, прихлебывали из бутылок, а там все еще было и было...
В какой-то момент я убрал доску на пол и потянулся к ней. Ну, даст по морде, подумаешь! Большое дело. Мало я по морде получал? Зато потом всю жизнь вспоминать буду, какую женщину чуть не поцеловал!