– Его надо снять с крюка. Освободить от цепей, – говорит Андрей.
Никитос вызывает магию, и звенья лопаются. Андрей подхватывает человека, снимает с крюка и аккуратно кладет на пол. Человек потерял слишком много сил, говорить толком не мог. Он просто теряет нить реальности, не понимает суть происходящего, утрачивает интерес ко всему. Андрей легонько задевает по его шрамированной щеке, и тот мучительно взирает на нас.
– Кто…вы…? – еле выговаривает он. Наши ники высвечиваются, но тот похоже настолько ослаб, что не в силах их прочесть.
Никитос кратко поясняет кто мы, зачем пришли.
– От Диканя говорите… Знаю…. Я… – тяжелый вздох. – Я – Фотограф.
Видимо, у того была кратковременная регенерация. Как говорится, после отключки, вновь ожил. Настолько его сильно избивали. После его слов ник зажегся. Да, это действительно Фотограф.
Не всегда бывает красиво и правдиво.
Фотограф… Кто бы мог подумать, что мы найдем его в тепловой станции. Вышло спонтанно. Бежали от логова, кишащего монстрами, наткнулись на железную ограду, а там… Убежище бандитов, где пытали пленника.
Он дышит тяжело. Крепко ему досталось. Видно, что унарники не знали пощады. Но тот говорит, что репутация практически исчерпана, а для полной регенерации тела не хватит. Слишком много незаживающих ран. На теле виднеются следы жестоких побоев. Ножевая рана тянется от плеча до груди, и она заживается плохо. У нас нашлись бинты. Перебинтовали, но сквозь белой марли сочится кровь.
Фотограф скрипит зубами, терпя эти боли. Его аккуратно уложили на картонке, подложив под голову мой рюкзак. Пусть немного отдохнет. Не время, что-то у него спрашивать. Главное, что живой. Завтра может спросим и двинемся в путь обратно. В бункер. Дикань, наверное, дождаться не может.
За окнами царит глубокая ночь. Ясно, что в такое время суток бродяжничать – плохая затея. Бандиты не дремлют, монстры качают свои права, шастают везде.
Андрей Егерь убирает фонарь. Дело не только в экономии батареек, но и лишнее внимание тоже привлекать не хочется. Тем более после случившегося, где нам пришлось схлестнуться и с бандитами, и с монструозными жуками, а также пережить смерть одного из товарищей нашей команды.
Небольшой перекус. Галеты и банки с тушенкой выужены из рюкзака. Это дары бункера, со складов, где они и сохранились.
– А ты уверен, что он знает код? – тихо спрашивает Оксиген. Он смотрит сначала на Фотографа – тот уже спит, его грудь тяжело вздымается. Потом переводит взор на спящего унарника.
– Да, уверен. Его здесь держали не за красивые глазенки, – ворчит Никитос. – Надеюсь, Дикань говорит правду.