— А мне следует? Не похоже, чтобы моя задница сверкала.
Неправильный ответ. Я сжимаю челюсти и строго смотрю ей в глаза.
— Поправь ее.
— Нет. — Она поднимает подбородок, и дерзкий блеск появляется в ее глазах. — Здесь ты мне не начальник.
Черт. Я одновременно люблю и ненавижу ее ответ.
Я кладу руки по обе стороны от нее и наклоняюсь.
— Ты хочешь отправить меня в тюрьму? Потому что случится именно это, когда я начну наносить удары каждому мудаку, который попытается пристать к тебе. Поэтому сейчас я повторяю вновь: поправь ее.
— Хорошо.
Она поднимает руки, вынимает шпильки из волос и позволяет волосам волнами упасть на ее плечи, затем расстегивает две верхние пуговицы на ее блузке, что можно разглядеть бледно-молочную ложбинку между ее грудей. Наконец, она опускает руки к подолу и тянет ее вниз на несколько сантиметров. Она усмехается, глядя на меня, и скрещивает свои руки, приподнимая грудь и делая ее еще больше.
— Теперь ты счастлив?
Господи Иисусе.
Ярость и жажда воюют внутри меня, и меня чуть не хватил удар от ее прихорашивания.
— Почему обязательно быть такой упрямой?
Я сильнее сжимаю челюсть и располагаю ладони рядом с ее головой, наклоняясь ближе, заключая ее в клетку. Нет ни единого шанса, что она покинет этот коридор в таком виде.
Она освобождает свои руки и облизывает губы, но рот все еще изогнут в насмешливой улыбке.
— Почему тебе нравится, когда я упрямлюсь? — спрашивает она, поглаживая мой член через джинсы.
Я стону, и моя голова падает вперед, когда я чувствую мягкий хлопок моих боксеров под моими джинсами и ее пальцы. Эти дразнилки заводят меня, и я не знаю почему, но она права. Спорить с ней – это как прелюдия, и каждый раз, когда она открывает свой рот и дерзит мне, это словно… словно я желаю трахнуть ее, чтобы она подчинилась. Я хочу всю ее целиком.
Мы оба упрямы или глупы, зависит от того, о ком вы спросите — я никогда не был с такой девушкой, как она. Мне нравится доминировать, диктовать условия. Не секрет, что подобное характерно для большинства мужчин. Но я начинаю понимать, что с Саванной не все получается контролировать. Она всегда бросает вызовы, и, к удивлению, я мирюсь с этим.
Хотя, это вовсе не значит, что я не пытаюсь.
Я сглатываю и поднимаю голову, осторожно хватая ее волосы на затылке, и тяну их назад, красные губы Саванны приоткрываются в удивлении и она смотрит мне в глаза.
— Не начинай того, что не сможешь закончить, Котенок.
Саванна усмехается и отпускает меня.
— Тогда мне лучше прекратить, потому что у меня нет никакого намерения позволить тебе «кончить».