— Может, возьмешь свой?
Ее смущенный голос заставил меня остановиться и посмотреть на нее сверху вниз. Саванна пожала плечами.
— Он пахнет тобой. Это успокаивает.
Боже, какое непередаваемое ощущение. Я уже упоминал, как сильно я люблю, люблю, люблю эту девушку?
Я поставил ее гель для душа обратно и вместо него взял свой.
— Повернись, — сказал я в ожидании, пока она повернется ко мне спиной. Я шагнул в теплую воду и уселся на бортик ванны.
Я макнул мочалку в воду и аккуратно провел по ее спине, а затем плечам. Налив немного геля, я принялся мыть ее.
Она закрыла глаза и наклонила голову вперед, издавая удовлетворенные мычащие звуки, пока мои руки работали. Когда она вся была в пене, я отложил мочалку и заскользил руками по ее мягкой молочной коже под моими ладонями.
— Иногда я пользовалась им, когда мы не разговаривали. Это позволяло чувствовать тебя рядом, даже когда это было совсем не так. — Она отклонила голову назад и посмотрела на меня. — Это странно?
Целуя ее в макушку, я пробежался пальцами вниз по ее рукам.
— Думаешь, странно, что я брал твой шампунь? Потому что я им пользовался. Иногда даже дважды за раз, вдыхая его и думая о тебе.
Ее улыбка стала шире.
— Последняя часть немного странная, но своего рода приятная.
— Странные удовольствия — вот, к чему я стремлюсь.
Взяв обратно мочалку, я закончил омывать ее спину и руки, даже добравшись до подмышек. Она завизжала от смеха, разбрызгивая кругом воду, пытаясь отстраниться от меня. Мой единственный ответ: мне нужно быть основательным. Когда на спине не осталось больше мыла, я попросил ее встать и повернуться лицом.
Мой взгляд блуждал по всему ее обнаженному телу, сверкающему от стекающей по нему воды. Она немного нарастила мышцы с тех пор, как начала тренироваться с Маркусом, и хорошо выглядит. Чертовски хорошо. Я не вижу ни одной части ее тела, которая не была бы идеальной.
Сглотнув, я опустил глаза на мочалку в руках.
Я хотел ее. После всего, что я услышал сегодня ночью, я все еще хочу ее. И всегда буду.
Часть меня считает, что я не должен, что не следует допускать подобные мысли и желания по отношению к тому, кто прошел через такое...
Не знаю. Я не знаю, что сейчас думать.
Прочистив горло, я подвинулся назад и освободил кусочек бортика между моих ног.
— Поставь ногу сюда.
Я по одной вымыл каждую, замирая, когда добирался до верхней внутренней части ее бедер. На них все еще оставались следы нашего секса — маленькие засохшие пятнышки, не успевшие раствориться в воде. Их вид убивал мое сердце. Я ненавидел, что что-то настолько значительное, произошедшее между нами, теперь выглядит уродливым и испорченным, благодаря известным обстоятельствам.