Глаза Деклана опускаются на ушиб на моем лице, пока он ест, но он ничего об этом не говорит. Вероятно, ему не хочется вспоминать о неловкой ситуации, произошедшей между нами прошлой затянувшейся ночью, и я не могу его винить за это. Он переключается на другую тему и говорит:
— Знаешь, тебе не обязательно было готовить. Я мог бы сводить нас куда-нибудь.
— Твои кулинарные навыки настолько плохи, что ты не можешь сделать омлет?
— О, да, — отвечает он с полным ртом еды. — Я бы сжег здесь все.
Нечеткий контур этих проклятых ямочек заставляют мои губы растянуться в улыбке и отрезать себе еще кусок.
— И да, мне следовало приготовить завтрак. Это меньшее, что я могу сделать с тех пор, как ты позволил мне здесь остаться.
Он открывает свой рот, вероятно, с желанием возразить, но я поднимаю руку и останавливаю его словами:
— И пока я здесь, я собираюсь вносить свою долю в такие вещи, как аренда, коммунальные услуги, продукты, любые другие.
— Я ценю твое рвение, но как ты могла заметить прошлой ночью, я не испытываю нужду в деньгах. Так что свои баксы можешь оставить при себе. Сохрани их для собственного местечка или для чего-то другого.
— Но…
— Никаких возражений.
Мой рот закрывается, и я потихоньку начинаю закипать от злости. Я не его проблема или подопечная, ненавижу, что он превращает меня в свою ношу.
— Я попросила у тебя работу, а не чтобы ты стал моим рыцарем в сияющих доспехах. Ты не можешь спасти меня, Деклан.
Он кладет вилку вниз, его челюсть напряжена.
— Извини, но я не козел. Я не могу просто сидеть и смотреть, как ты приходишь каждый день на работу, зная, что ты спишь в этой долбанной крошечной коробке, которую ты называешь машиной. Извини, но я не буду этого делать. — Он качает головой, он заведен, так как его колени качаются вверх и вниз. — Я пытаюсь делать правильные вещи, понятно? Только скажи мне, что нужно, и я, черт побери, сделаю это.
Дыхание покидает меня, и ранее неизведанная эмоция пытается занять освободившееся место в моей груди.
— Почему?
Он кулаком бьет по столу.
— Почему бы нет?
Он опускает свою голову, запустив свои пальцы в волосы. Когда он вновь смотрит на меня, его лицо выражает усталость.
— Не борись со мной. Оставь все как есть, пожалуйста. Ради моего эго или здравомыслия, просто прими это.
Стена, возведенная вокруг моего сердца, стала частью меня, когда я стала достаточно взрослой, чтобы познать разочарование. Никто никогда не был за ней, но чувствую, как слова Деклана разрушают мою холодную суровую отчужденность, оставляя меня в панике.
Я боюсь, что Деклан Витмор все может разрушить, если я не буду осторожна.