— Твои все еще на тебе, так что я не особенно хорош в этом.
Она сверкает своими совершенными белыми зубками, когда прикусывает свою нижнюю губу, и ее рот кривится в злой усмешке.
— Кто сказал, что они на мне?
Я чуть не падаю со стула, в то время как издаю стон и опускаю голову.
— Ты убиваешь меня, Малышка.
— Ладно, ладно, я прекращаю.
Она поднимает руки в знак капитуляции и после берет спринг-ролл (Прим.: спринг-ролл — рулетики с разнообразными начинками).
В этом то и проблема. Я не хочу, чтобы она останавливалась. Я хочу, чтобы она продолжала.
— Так какая твоя история, Деклан Витмор?
Когда я в удивлении поднимаю брови, она говорит:
— Ты выслушал мою. Настало время узнать твою.
Она права. Око за око — это справедливо.
Вздыхая, я отрываю пластиковую упаковку от вилки.
— Мой старик — алкоголик. Он оставил нас, когда мне было двенадцать, спустя два года моя мама погибла в автомобильной аварии. После этого с Блейком воспитывали наши дедушка с бабушкой.
Саванна откусывает кусок рулета и хмурится на меня.
— Это все?
— В основном.
Она прикрывает свои губы тыльной стороной руки, спрашивая с набитым ртом:
— В основном?
Проглатывая, она кладет рулет вниз, и, выглядя рассерженной, скрещивает свои руки.
— Теперь я чувствую себя обманутой. Я поделилась подробными деталями моей жизни. Как минимум, ты мог бы сделать то же самое.
— Ты только рассказала мне ужасные вещи, и подумала, что это сможет меня напугать.
Ее губы расплываются в жестокой улыбке.
— Я не поведала тебе самые ужасные вещи, даже близко.
Я сужаю глаза, когда смотрю на нее. Лучше бы она солгала, потому что то, что она открыла мне, было чертовски отвратительно. Могло ли быть хуже того, чем она уже поделилась? Эта мысль никак не укладывается у меня в голове, и я сжимаю челюсть, когда указываю на нее.
— Даже не думай, Котенок, что я собираюсь оставить твои слова без комментариев. Мы вернемся к этому позже.
Саванна не кажется довольной. Медленно выдыхая, я убираю вилку вниз и локтями опираюсь о стол.
— Мой отец – мерзкий кусок дерьма, и после смерти мамы, я как бы… потерял его. Она была единственным родителем, которого я любил, единственным настоящим родителем, который у меня был, и когда она умерла, то светлое, что было в моей жизни, погибло вместе с ней, и осталась только одна большая черная пустота.
Я начал заглушать ее, попадая в драки, получая проблемы с законом… Девочки, выпивка, наркотики, проститутки — чтобы ты ни назвала, я имел с этим дело. Блейк пошел по такому же пути. Единственное, что остановило меня от полного схождения с рельсов, был мой дед. Он был боксером в шестидесятых.