Но я все-таки думаю о клубе. Неуверенным отголоском, но в голове крутятся прозвучавшие там фразы. Я вновь вспоминаю о Стасе и понимаю, что зря не рассказала Паше всю правду в прошлый раз. Это не вопрос доверия между нами, а вопрос спасения.
— Я так испугалась, когда увидела тебя там, — я открываю глаза и вижу, как Паша замирает, угадывая, что я хочу сказать что-то важное. — Дима рассказывал тебе о моей измене… Она случилась как раз в этом клубе.
Я судорожно сглатываю и опускаю глаза, словно действительно чувствую себя виноватой, но Паша переносит пальцы на мой подбородок и осторожно нажимает, чтобы я не пряталась.
— У Димы был партнер по бизнесу, — я продолжаю, подняв лицо, но смотрю Паше на переносицу, в глаза не могу. — Стас. Клуб раньше принадлежал ему, я приехала на их очередную вечеринку чуть раньше мужа и позволила Стасу увести меня. Пошла за ним в другой зал…
Почему так сложно рассказать ему об этом? Даже вода не спасает. Я все равно чувствую себя грязной и не могу сознаться ему. Не хочу, чтобы он видел меня в таком свете. И плевать, виновата я или нет. Горло схватывает стальной удавкой, и я резко поднимаю ладони к лицу, стараясь унять нахлынувшие эмоции.
— Он что-то сделал с тобой? — Паша произносит самые тяжелые слова за меня.
— Хотел изнасиловать.
Вздрагиваю от собственного признания и понимаю, что никогда не произносила это вслух. Диме не нужны были мои оправдания, он увидел всё, что ему было нужно, собственными глазами, а больше и сказать было некому. Я столько лет держала отравляющую правду внутри, что начинаю сомневаться, что вокруг не мираж. Что я действительно нашла человека, которому можно всё рассказать.
— Иди ко мне, — Паша обхватывает меня за плечи и резко притягивает к себе, закутывая в тесных объятиях.
Его рубашка тут же промокает и капли с моих волос бьются об циферблат его наручных часов.
— Он напоил меня и потянул на диван. На тот самый, на котором ты сидел, когда я вошла, — я шумно выдыхаю и зажмуриваюсь, чтобы отогнать слишком яркие полыхающие воспоминания. — Я отбивалась, Паш, честно, но он был очень сильным. Я ничего не могла поделать.
— Я знаю, малыш, знаю...
— Дима помешал ему, но не поверил, что я не хотела. Я на ногах не могла стоять, а ему было плевать. У Стаса работал его охранник и он сказал, что я добровольно шла и даже улыбалась Стасу. Дима не стал даже слушать меня.
Ни одного слова. Я и не пыталась, когда на следующее утро пришла в себя. В его взгляде была ледяная ярость и желание сломать меня об колено.
— Он убил Стаса. Там же.